— …Но этот мужчина… На вряд ли он начнет говорить без вашей правды, Агата Александровна.
Он боится. Наверняка, по этой причине и не дал показаний в тот день. И отчасти я не виню этого мужчину, особенно если он обычный прохожий. Я видела Станислава Олеговича. Видела его в гневе. И пускай весь его гнев никогда не был направлен на меня, но даже с той ситуацией в казино, когда его пистолет был нацелен на Артура, казалось я боялась не меньше.
Звонить в третий раз я все-таки не стала. Если этот мужчина боится, мне явно не стоит пугать его еще больше, поэтому я наугад набрала квартиру из тех, что были в нужном мне подъезде.
И спустя несколько коротких пиликаний, дверь открыли, даже не поинтересовавшись кто звонит.
Так даже лучше.
До пятого этажа я поднималась долго, учитывая еще и то, что позади за мной волочился огромный чемодан. И на третьем этаже мне как самому настоящему предателю захотелось его оставить.
Но до нужного этажа мы добрались вместе. Только вот идти дальше мне не хотелось. Дверь, в квартиру с нужным мне номером была слегка приоткрыта.
Холодный пот собрался на напряженной спине и уже скатывался по вискам. Страх заставил сильнее схватиться за ручку чемодана и только сейчас я решила обернуться по сторонам, в надежде понять хоть что-то.
Мне не хотелось заходить в ту квартиру. Не хотелось, потому что интуиция уже во всю кричала мне о том, что там произошло что-то страшное…
Я чувствовала этот ужас в воздухе. Я вдыхала его. Дышала собственным страхом, который казалось в ближайшее время парализует меня.
И может я бы и не зашла внутрь. Уверена, я бы не открыла дверь, но терять мне больше было нечего, а единственное ради чего я теперь жила — правда. И если там, за железной дверью, есть этот чертов мизерный шанс того, что я получу нужную мне правду, то я однозначно не могу уйти.
Чемодан остался в самом проходе и как только я сделала шаг по направлению к первой комнате в нос ударил отвратительный запах, что против воли вызвал рвотный рефлекс.
— О, Господи, — умирающи прошептала я, зажимая пальцами нос.
Собственные каблуки долбили по ушам, словно молотом. Чем ближе я подходила к двери, тем сильнее леденящий холод окутывал тело. Он сдавливал легкие. Напрочь перекрывал кислород. Замораживал. И с каждым пройденным шагом мне становилось все сложнее перешагивать через собственный страх. Он словно натянутая на каждом метре веревка, не позволял мне свободно идти.
— З-здесь кто-нибудь есть? — прерванный выдох сорвался с дрожащих губ, пока я ожидала ответа по ту сторону двери.
И мысленно я молила о том, чтобы мне ответили… Хоть кто-нибудь. Но гробовая тишина прошлась неприятным писком по ушным перепонкам и я задрожала еще сильнее.
Рука потянулась к деревянной двери и отвратительный запах словно обострился, ударяя в рецепторы хуже прежнего.
Противный дверной скрип поднял маленькие волоски дыбом и как только я смогла увидеть комнату, ноги предательски подкосились из-за чего я мертвой хваткой вцепилась в дверной проем, пытаясь разглядеть сквозь собранные в глазах слезы лежащее на полу бездыханное тело.
— Гос…поди.
Отвратительный запах уже разъедал нос, впитываясь в легкие. Рвотный рефлекс стал неконтролируемым, и согнувшись пополам, весь мой внутренний мир оказался на ковре.
— Боже…, - умирающи шептала я, роняя на пол соленые слезы. — Какой кошмар.
Это был и правда настоящий кошмар. Я видела его в безжизненных глаз мужчины, что лежал в крови посреди комнаты. Уверена, я бы увидела животный ужас и в своих глазах.
Я не знала был ли этот мужчина тем самым свидетелем. Но почему-то внутренний голос кричал мне о том, что поплатился жизнью он именно за это. Но откуда босс узнал? Неужели мой помощник в этом деле сдал меня с потрахами Станиславу Олеговичу? Тогда где же он сам?
Казалось я только сейчас вернула контроль над своим телом. Словно секунду назад тело оттаяло и я вновь могла передвигаться как человек.
Вся эта ситуация больше напоминала мне удавшуюся подставу. Наверное, только сейчас я начинала осознавать во что именно ввязалась. Куда попала…
В мир, где человеческая жизнь не стоит ни гроша. В общество, где каждый думает лишь о своей выгоде. Где границы чего-то человеческого стерты. Рамок нет. И ты сам больше неуправляем.
Ноги уже несли меня к выходу. Перед глазами стояла одна и та же картинка. Окровавленное тело с дыркой в голове. И сколько бы раз я не моргала и не терла глаза, я никак не могла избавиться от нее.