— Нет, нет, нет, — надломлено выдохнула в тишину, хрустальными глазами прожигая красную папку. — Неееет…
Ударившись лопатками о дверцу шкафа, я медленно стала сползать по деревянной поверхности, сдерживая адские крики боли ладонями. Лицо исказило от боли. Сердце не выдерживало бешеной нагрузки, и казалось, будь у меня сейчас пистолет вместо своего босса пулю в голову я бы самолично всадила себе.
Потому что к подобной правде я ни за что не стану готова. Не смогу… Я не смогу смириться с тем, что они умерли своей смертью. Я не смогу поверить в то, что судьба может быть настолько убийственно жестока. Я просто не смогу с этим жить. Не справлюсь. Впервые я понимала, что эта правда точно окажется мне не по силам.
И, возможно, я бы и дальше хотела отчаянно убеждать себя в том, что я справлюсь. Со мной все в порядке, но на деле… Я была сломана. Натягивать на лицо улыбку стало невозможно. Ноги были не в силах вновь поднять тело, что лежало на холодном полу. Я была не в силах… Не в силах починить то, что было разрушено в щепки.
— Я сдаюсь… Слышишь? Я просто сдаюсь, — из последних сил шептала я, позволяя себе наконец поверить в то, что я никогда и не была воином.
Я не была никогда сильной. Просто мне пришлось… Той маленькой девочки пришлось стать для себя воином, потому что иначе ее ранимое сердце навечно бы остановилось.
Безжизненно перевернулась на спину, всматриваясь потухшим взглядом в потолок. Горячие слезы уже затекали в уши. Кислород заканчивался с каждой секундой все сильнее, словно кто-то безжалостно выкачивал его со всего дома. А я сама будто бы поймала дежавю. Стремительно быстро вернулась в тот день… На такой же обжигающе холодный пол школьного лагеря…
И я помнила чего хотела та девочка, у который за секунду отобрали жизнь. Я так отчетливо помню чего она желала больше всего на свете. Я помню о чем она думала в тот момент, когда ее глаза безжизненно прижигали белый, заштукатуренный потолок. О мести? Нееет. Она всего лишь хотела проснуться. Она мечтала подскочить на мягкой кровати и вместе с сумасшедшей отдышкой осознать, что это был всего лишь страшный сон. И сейчас… Я так же отчаянно желала проснуться.
Но в отличие от той девочки, я очень отчетливо понимала, что этот кошмар более, чем реален.
Хватаясь ладонями за скользкий шкаф, я из последних сил заставила себя подняться на ноги. С трудом переставляя ватные ноги, я доплелась до проклятого стола и взяла трясущимися руками папку, из-за всех сил прижимая ее к груди. И не знаю о чем я мечтала больше. Испепелить ее в своих ладонях или же спрятать по надежнее.
Вслед за папкой, я набрала в легкие побольше свежего воздуха, и прервано выдохнув, я нервно пыталась запихнуть красный прямоугольник в сумку, то и дело шмыгая носом.
— Ну давай же! — истерично зашипела я, пытаясь впихнуть то, что было явно больше моей сумки. — Черт, пожалуйста…
— Агата? — тело моментально остолбенело, вынуждая замереть даже одинокую слезинку на середине щеки. — Что ты делаешь?
Глава 25
Наверное, самое страшное — потерять то, из чего ты состоишь.
Агата
— Привет, — нервно прошептала я, обернувшись на сонный голос.
Практически в абсолютной темноте я совсем не могла найти его глаза. Лишь слышала громкое дыхание в метре от себя, что заставляло мое сердце стучать быстрее. И чем дольше он молчал, тем сильнее страх поднимался по ногам уже знакомым сквозняком.
— Что ты делаешь? — повторил свой вопрос и благодаря тому, что я долгое время вглядывалась в темноту, мне удалось найти его силуэт.
Удивительно, как всего один человек способен моментально стереть с твоего лица все признаки истерики. Стояло мне обернуться как слезы казалось за секунду впитались в кожу, пряча любые признаки слабости. Стояло мне услышать знакомый голос, как взбунтовавшийся организм замер, останавливая вслед за собой все жизненно важные процессы.
— Я… Мне просто…не спалось после твоей истории и я решила покурить, — слова вылетали с моего рта совершенно непроизвольно. — Эта история… Это ужасно, Стас. Вы ведь были еще совсем детьми. Вы не заслужили этого…
Тяжелый выдох и я увидела как босс сделал шаг навстречу ко мне, а я с трудом удержала свои ноги на месте.
— Иди ко мне, — с нежностью сказал Станислав Олегович, и опустив теплую ладонь на мою кисть, он попытался притянуть меня ближе к себе. Я же совсем не сопротивлялась. — Это все в прошлом, Агата. И сегодня благодаря тебе я смог это прошлое оставить.
Теплая ладонь осторожно опустилась на бледную от страха щеку, оставляя приятные ожоги большим пальцем. Мужское тело согревало. Дарило слишком много тепла, не оставляя противным мурашкам и шанса на жизнь. Но дрожь во всем теле отчего-то лишь усиливалась. Холод уходил, но страх по-прежнему огромным комом стоял поперек горла. И я знаю что все это было последствиями адреналина.