Может, набрать Тубольцеву? Впрочем, это был дохлый номер. Серега точно прописался у своей новой мадам, и похоже, на этот раз все окажется более, чем серьезно.
Пришлось выпить одному. Но перед этим Златарев отправился в магазин — пополнять продовольственные запасы. Опять колбаса, пельмени, хлеб. И опять он забыл купить сметану.
Ближе к середине ночи Златарев вскочил и начал метаться по комнате, что загнанный зверь. Ему было плохо. Ужасно плохо оттого, что Аня уехала, не предупредив. Хотя, конечно, как она могла, ведь Златарев лежал в больнице, и некому было ей об этом рассказать. А у него даже номера ее мобильного не было.
И куда она переехала, Златарев не знал. Где работает — тоже.
Кавалер, называется. Он хоть фамилию ее помнит?
Златарев был готов расхохотаться: фамилии он тоже не спросил.
Почему-то вспомнилась песня про «девку-однодневку». Нет, Аня не была однодневкой. Так почему ж он этого раньше не понял?
Наутро Златарев спустился на второй этаж и позвонил в бывшую Анину квартиру. Открыла незнакомая молодая женщина, новый жилец. Конечно же, про Аню она ничего не знала. Златарев обошел еще несколько квартир, пока, наконец, одна из соседок не вспомнила:
— Она ж в спортзале подрабатывает. Там наверняка скажут, где искать.
Златарев, не откладывая в долгий ящик, отправился в спорткомплекс, находившийся совсем недалеко. Оказывается, именно возле этого здания Златарев подобрал ее на машине во время дождя.
Зайдя внутрь, он еще с полчаса выяснял, в какой именно секции работает Аня. Не зная фамилии, это было весьма проблематичной задачей. Ань в спорткомплексе оказалось пруд-пруди. Обыкновенная девушка с обыкновенным именем.
Но где наша не пропадала! Нашел-таки. Правда, немного запоздал. Три дня назад ее уволили. Бывшая коллега Даша заботливо объяснила, что директор спорткомплекса пригласил на место Ани более компетентного тренера. В чем компетентного? В том, что у него имелся диплом какой-то крутой спортивной организации.
А у Ани даже прописка была временная.
От Даши Златарев также узнал, что никакой комнаты Аня не снимала. Вернее, нашла, но пока возилась с переездом, хозяйка успела пустить в нее других квартирантов. Потеряв одну работу, девушка уволилась из мастерской по пошиву кожаных изделий и вернулась домой в свою деревушку, что под Орлом.
Да… Вот это, несомненно, было куда хуже. Проще говоря, это была жирная точка в финале их отношений. Не ехать же ему, Златареву, черт-те куда, в Богом забытую деревушку ради того, чтобы расстаться по-человечески?
Однако, обманывая самого себя, Златарев ничего не выигрывал. Ему по-прежнему было тоскливо. Но не идти же в самом деле на вокзал и покупать билет до Орла?
Еще чего! Это Тубольцев всегда был романтиком, но не Златарев…
А билет он все-таки купил. И приехал в деревеньку Супонино, что расстилалась перед самым лесом, окутанная прозрачным хвойным дурманом, пробуждающим почти детское желание разуться и пробежаться босиком по прохладному лесному ковру…
В деревнях люди обычно знали друг друга наперечет. Дорогу к дому, где Аня жила вместе с родителями, указали сразу. Глядели при этом во все глаза, оценивая, хорош приезжий жених или прохиндей, как и прежний.
Златарев обнаружил девушку, метущей дорожку вокруг крепкого деревянного дома с высокой покатой крышей. Во дворе кругом царил полный порядок, нигде не валялось ни щепки, ни бумажки. Дрова аккуратно уложены в поленницы. Видно было, что отец у Ани — хозяйственный мужик. Не то, что Златарев, который вдруг почувствовал себя неумелым и белоручкой, способным только морды бить. За определенную плату.
Аня почувствовала его взгляд на своей спине, выронила метлу из рук и обернулась. В глазах ее промелькнула радость. Даже слезы навернулись. Настоящие, бабьи слезы. Но вопреки ожиданию, Аня не кинулась Златареву на шею. Медленно подошла к забору и строго спросила:
— Чего приехал?
— Тебя увидеть, — ответил Златарев и облокотился на забор, оказавшись с Аней нос к носу.
Признаться, ее реакция немного его удивляла. Аня не выглядела счастливой, хотя сначала обрадовалась. Златарев заметил также, что глаза ее были грустными.
— Зачем? — дурацкий вопрос. Зачем он ехал добрые полдня, а затем трясся в вонючем деревенском автобусе, чтобы только увидеть ее. Неужели ничего не понятно?
— Хочу забрать тебя с собой, — сказал он, и это была чистейшая правда.
— Обратно в город? — усмехнулась Аня и повернулась к нему спиной.