Но Владислав Дементьев не был дураком. Он любил поболтать, но четко соображал, что и кому говорит. Вот и подкопайся потом к нему — фигу получишь.
— Антон первым ушел, — сказал он и улыбнулся, довольно неприятно, — Я еще с час в казино сидел, все отыграться хотел. Да и девочка там симпатичная крутилась. Мы вместе домой ушли. Если надо — подтвердит. И крупье меня наверняка запомнил. Мы часто там бывали. Проигрывали много. Особенно Антон. Я-то меру знаю, а у него азарт, аж глаза горят. Он после проигрышей на автоматах играть ходил. Сразу за углом, на Центральном бульваре. Там выигрывал.
— На автоматах? — не поверил Клевер, — Это ж разводняк не хуже казино будет.
— У него там Тамарка администратором работает, — хитро подмигнул Дементьев, — Я ж говорю: если не любовь, так корысть. Он с ней потом делился…
Это, пожалуй, была вся полезная информация, полученная от Владислава Дементьева. Но и ее с лихвой хватило, чтоб получить ниточку, которая, возможно, приведет к клубочку. Ну а распутывать… Распутывать-таки придется.
Глава 8
— Ну что, Григорий Анатольевич, — усаживаясь на водительское сидение, сказал Златарев, — едем на Центральный бульвар?
— Пожалуй, — горько вздохнул Клевер. Желудок отозвался ему жалобным урчанием. Давно уж переваренная кислая капуста да чашка черного кофе никак не радовали организм. Перед глазами, словно бабочки, мелькали круглые желтки глазуньи, соседствующие с ароматными горячими макаронами с маслом на щербатой домашней тарелочке…
В казино им особо не обрадовались и к убийству решительно не хотели иметь никакого отношения. Крупье узнал того «красавчика на фотографии». Да, был, отыграл в рулетку и ушел. Когда — не помнит. У него, между прочим, работа такая, что некогда на часы смотреть. За ставками следить должен.
Второй — худощавый с бородкой — еще сидел. Потом с Веркой Погодиной ушел. Ее сегодня нет, но телефончик можно у охранника взять. Она с ним тоже амуры крутит — в свободное от работы время.
Клевер телефончик взял, а охранник оказался парнем толковым, наблюдательным. Да, он помнил убитого, а также его постоянного спутника. Он не знал, в котором часу ушел ни тот, ни другой. Однако он предложил просмотреть пленку, что записывала камера у входа. Ее пока что не успели стереть. Там и время фиксируется, и дата.
Чтоб увидеть пленку, потребовалось вызвать начальника охраны. Пришлось ждать. Через пятнадцать минут явился невысокий, но крепкий детина с довольно наглой мордой и внимательными такими глазами. Он неодобрительно зыркнул на охранника — скорее всего, тот получит взбучку за то, что наделал проблем. Но пленку показал.
Да и не было ничего особого на этой пленке.
В 22.08 Антон Добролюбов вышел из казино. Вид у него был совершенно обычный. Двигался спокойно, не дергался, даже казался веселым. Как будто и не проиграл ни гроша.
Владислав Дементьев покинул казино в объятиях довольно упитанной барышни в блестящем платье с вырезами на самых интересных местах. Видно было, что он уже принял на грудь немало, и слегка пошатывался, опираясь на свою спутницу, словно на передвижную тумбу. Было это в 23.44.
— Как раз то самое время, — пробормотал себе под нос Квасин, — И мотивчик есть: проигрался в пух и прах, вспомнил, что дружок, скорее всего, уже не с пустыми карманами. А тут барышню оплачивать надо… Догнал, попросил поделиться, встретил отказ… А дальше… Дальше что?
— Вы хотите сказать, что тот хлыщ своими недоделанными ручонками мог свернуть ему шею? — насмешливо уточнил Златарев.
Клевер невольно вздрогнул. Надо же, у этого громилы превосходный слух! Это стоит иметь в виду.
Но, что же это он. Действительно, смешно. Владислав Дементьев походил на доморощенного очкарика, которому и ветку переломить — проблема. А тут — здоровый, крепкий мужик. Который наверняка сопротивлялся. Он бы Дементьева в два счета под себя подмял.
Хотя… показывают же по телевизору этих тщедушный китайцев, мастеров кунг-фу, который одной левой — ногой — мозги вышибают. Может, и не байки все это.
Черт его знает. Следует позвонить девице, с которой ушел Дементьев. Если согласится подтвердить алиби, значит, он чист. Хотя с другой стороны, подумалось Клеверу, зачем ему понадобилась девица, как не для алиби? Что если Дементьев давно запланировал убить своего названного «друга», нанял киллера, снял проститутку, а потом сам, якобы добровольно, согласился сотрудничать с милицией, да еще и наговорил столько подробностей? Что если все это для отвода глаз?
Однако все это казалось Клеверу сырым и дурно пахнущим. Мотив убийства был ни капельки не ясен. Месть? Но мама Добролюбова назвала Дементьева хорошим другом.
Может, замешана женщина? Покойная жена Добролюбова, с которой Дементьев крутил на стороне?
Ну уж нет. Клевер рассмеялся и покачал головой. Он видел фотографии покойной. Такой красавице даже плевать в сторону Дементьева негоже. Хотя…
Хотя все это шито белыми нитками. Если б Татьяна Добролюбова была ветреной женщиной, способной на измену под носом у мужа, она вряд ли сигала с десятого этажа. Поменяла бы одного на другого. У Дементьева, видно, денежки тоже водятся. А чего еще бабе, кроме романтики, надобно?
Денег побольше, чтоб карманы трещали.
Нет, покачал головой Клевер. Дует ветер, да не в ту степь.
А что если и впрямь — в деньгах дело. Жаль, нельзя спросить, сколько Дементьев проиграл. Впрочем, можно, но крупье вряд ли ответит. А фиксируют ли в казино проигрыши, Клевер понятия не имел. Если фиксируют, то, скорее всего, официальную бумагу потребуют. Так не скажут.
А бумагу не дадут, пока он, Гришка Клевер, не докажет, что у него есть основания подозревать Дементьева в убийстве. А какие у него основания?
Пока — никаких. Следует позвонить девице, Вере Погодиной, потом уже версии выдвигать. Клевер посмотрел на часы — обыкновенные, китайские, на дешевом ремешке из кожзаменителя, что полопался от времени и носки. Без четверти восемь. Время вроде бы не позднее, авось барышня не обидится.
Клевер достал мобильный и с грустью, проклиная свою маленькую зарплату, набрал номер, конечно же, другого оператора. Деньги-денежки, как вас мало, а еще и на рабочие нужды…
Девица сняла трубку не сразу. Голос у нее был уставший, сонный. Без особого энтузиазма она согласилась подтвердить алиби Дементьева. Договорившись встретиться завтра утром, Клевер нажал «отбой» и посмотрел на табло. Три минуты сорок восемь секунд. Это целых пять пирожков с капустой, что продает бабка на остановке. Что за жизнь такая. Не жизнь — жаба. Сосет кровь и не давится.
Перед уходом Клевер как бы между прочим спросил охранника, часто ли Дементьев уходит из казино в компании дамы.
— Да постоянно, — охранник улыбнулся пошлой улыбкой, — то с Веркой, то с Любкой, а иногда с Мариной. Но чаще всего с Веркой.
Да-с… Вот ниточка и оборвалась. Клевер почувствовал, как настроение у него упало ниже плинтуса. Такая версия наклевывалась, а тут…
Ясное дело, что это тупик. Никого Дементьев не убивал, а это значит, опять кота в мешке искать придется.
— А может, в игровом зале его кто-нибудь заприметил? — предположил Тубольцев. — Допустим, наш Добролюбов выиграл приличную сумму, забрал деньги и благополучно отправился домой. А некто, кому не так повезло, решил поживиться. Игроманы, они ж чокнутые. Денег на халяву всегда хочется. Пошел следом за ним в метро — время позднее, людей нет. Идеально для убийства.
— Хороша халява, — заметил Златарев, — Нет, чтобы бабки отнять — шею надо сворачивать.
— Так чтоб не опознал, если что.
— У нас нередко и за червонец задушат, — вставил свой пятак Клевер.
— Вот именно: задушат. А шею свернуть — уметь надо. Или силищу иметь немалую, — возразил Златарев.