Между прочим, покойная Диана настаивала на том, чтобы получать карманные деньги. Это было новшеством в королевской семье. Собственно, если ты король, то тебе совсем не надо носить в кармане деньги. В конце концов, всегда есть кто-то из сопровождения, кто заботится о таких банальностях. Диана настояла на кредитной карточке семейного королевского банка «Куттс». Но во время регулярных туров принцессы по лондонским магазинам ее появление всегда вызывало скопление людей, от которого она быстро устала и поэтому договорилась со своим любимым магазином «Харви Николс», что ее будут пускать каждую субботу за час до официального открытия, чтобы она спокойно могла потратить свои деньги. Диана устраивала себе из этого развлечение — отпускала водителя и, нагруженная свертками (и сопровождаемая охраной), возвращалась в Сент-Джеймский дворец на такси.
Само собой разумеется, у королевы никогда не бывает при себе денег. Английскому монарху идея носить с собой деньги показалась бы совершенно абсурдной. И кредитных карточек у королевы нет. Точно так же, кстати, как и у датской королевы. А вот испанский, шведский и бельгийский короли не любят выходить из дома, не имея при себе немного денег, есть у них и кредитные карточки. По одному этому факту можно, собственно, понять все об их конституционном положении. Король с деньгами в кармане — просто гражданин, ну, может быть, первый гражданин государства, но все-таки — гражданин.
Это вернуло меня к воспоминаниям о моей встрече с лордом Сьюдли. В своей запущенной квартире он мне очень серьезно объяснял:
— Править только населением страны — означает отказаться от космического аспекта монархии. — Тут он заметил скептическое выражение моего лица. — Я сказал космического, а не комического! — Потом его тон изменился: — Настоящий король, вот теперь слушай меня очень внимательно, знает, что он — король полей и лесов, морей и гор, овец и кабанов, оленей и форелей. Настоящий король везде дома. Это не вопрос собственности, он не владеет своей страной, как миллионер недвижимостью, он сам и есть страна. Главное в монархии не «иметь», а «быть». Все. Лекция закончена.
Пережиток такого понимания монархии сохранился в обычае, согласно которому если король посещает какой-то дом и ему в нем что-то нравится, то хозяева просто заворачивают это что-то и вручают высокому гостю. Поэтому английская королева очень старается во время своих редких личных визитов в имения подданных не комментировать предметы обстановки. Ее мать была не столь щепетильной в этом отношении. Посещений (довольно частых) королевы-матери английские аристократы побаивались. Если она видела красивые часы в стиле ампир, то с непринужденной улыбкой говорила:
— О, какие очаровательные часы.
Хозяину ничего не оставалось, как подарить их ее величеству. Но так как о визитах королевских особ всегда известно заранее, то английская знать стала перед прибытием монарших гостей прятать подальше наиболее дорогие фамильные ценности.
Еще одним реликтом королевского самосознания является и сегодня действующий закон, по которому все лебеди «на и в воде» принадлежат короне. Этот закон существует с XIII века. В то время лебеди считались изысканным деликатесом и поэтому находились под угрозой исчезновения, так что король решил взять их под свою защиту. А поскольку в Англии однажды принятый закон — если он не окончательно устарел — действует вечно, то так оно и осталось. Поэтому один из многочисленных прекрасных титулов английских монархов — властелин лебедей (Seigneur of the Swans). С 1378 года официально существует придворная должность хранителя королевских лебедей (Keeper of the Kings Swans). Раз в году этот хранитель плавает на лодке вверх и вниз по Темзе, пересчитывает и маркирует — символическое действо под названием «Swan Upping» (маркировка лебедей) — всех лебедей, которые попадаются ему на глаза. А тот, кто увидит где-нибудь в Великобритании мертвого лебедя, должен незамедлительно об этом сообщить, и не куда-нибудь, а в Управление королевской недвижимостью (Crown Estate). Однако на практике гражданский долг считается исполненным, если об увиденном сообщено полицейскому, а человека, желающего пройти в Букингемский дворец с мертвым лебедем под мышкой, встретили бы косыми взглядами.