Она взяла мокрую салфетку и расположила ее сзади себя, надеясь, что та хотя бы частично прикрыла ее задницу.
«Это все происходит не со мной. Сейчас я проснусь, и это окажется лишь ужасным кошмаром, который тебе снится в ночь перед важным событием».
Вот только она не спала.
«Из этого ничего не получится».
Она вытащила свой сотовый телефон.
— Ну что, пора вызвать кавалерию.
* * *
Первые десять минут Джейсон думал, что она пытается поправить платье. Он занимался восстановлением браслета, однако мало что мог сделать. Две вставки поджарились. Он боялся, что она не позаботится должным образом о полученных легких ожогах на запястье. Он действовал как можно быстрее, чтобы водой свести к минимуму повреждения, но красные следы на руке были доказательством того, что он был недостаточно быстр.
«Какой же из тебя пожарный».
Через пятнадцать минут он отправил одну из официанток в дамскую комнату, чтобы убедиться, что она в порядке.
— Сэр, ее там нет, — сказала официантка, когда вернулась
Джейсон откинулся на спинку стула и нахмурился. Она сбежала от него. Он был убежден, что такого с ним никогда еще не случалось. Хотя он должен злиться, он не мог представить, что она должно быть испытывает. Она подожгла браслет и разорвала платье. Она была расстроена из-за того, что не могла забраться в грузовик.
Наверное, это было худшее свидание, на котором она когда-либо побывала. Он не мог винить ее за то, что она его бросила.
Но он не собирался сдаваться.
— Вы можете передать Биллу, чтобы он принес мне чек и упаковал еду? — спросил он официантку.
Он выждал час, прежде чем вернуться к ней домой. Все гирлянды были включены, поэтому он знал, что она дома.
Когда он подошел к ее крыльцу, изнутри раздался вой.
Джейсон кинулся к двери, но она была заперта. Он принялся колотить в нее.
— Кристен!
Он снова толкнул ручку.
Он уже поднял ногу, собираясь выбить дверь, когда та распахнулась настежь.
Зрелище, представшее перед ним, было совсем не то, что он ожидал увидеть.
Кристен стояла перед ним, одетая в один лишь розовый, коротенький шелковый халатик, который подчеркивал ее удивительно длинные ноги.
— Что вы здесь делаете? — она не выглядела счастливой, увидев его.
— Я... подумал, может, вы хотели бы поужинать? — он поднял пакеты, которые держал в руке.
— Вы привезли мне ужин, хотя я сбежала от вас?
Раздался еще один вой.
Он прошел мимо нее в дом, не спрашивая разрешения.
— У вас здесь камера пыток или что-то типа того?
Она уставилась на него, словно у него было три головы.
— О, нет, это Биби. С ней что-то не так. Кажется, она заболела. Но ветеринарная клиника закрыта. Я собиралась переодеться и отвезти ее в круглосуточную ветлечебницу.
Он поставил еду на ее обеденный стол. Он старался не замечать огромную китайскую этажерку с фарфором с, казалось, самой большой коллекцией фигурок Санта-Клауса, которую он когда-либо видел.
Биби оказалась большой черной чау-чау, которая сидела на полу кухни на собачьей подстилке и тяжело дышала. Ее живот был раздут, словно она проглотила арбуз. Глядя в ее печальные карие глаза, он опустился на колени, показывая тыльную сторону ладони. Он не раз видел подобное, пока рос на семейной ферме.
— Если у вас есть старая шторка для душа, несколько старых полотенец и простыня, принесите их, — сказал он.
— Что с ней случилось? — обеспокоенно спросила Кристен. Она переминалась с ноги на ногу, и он заметил, что у нее на ногах темно-красный лак для ногтей. Цвет сильно отличался от нежно-розового, которое она носила на ногтях рук. Какие еще у нее имелись секреты, которые он мог бы раскрыть?
«Оставь свои пошлые мысли, парень».
— Она рожает.
— Я... Э... Что? — рука Кристен подлетела ко рту. — Я посадила ее на диету, потому что мне она показалась толстой. Я нашла ее в лесу, когда искала подходящую рождественскую елку для благотворительного мероприятия по сбору средств. Я позвонила в приют, но они были перегружены, поэтому я решила, что позабочусь о ней, пока не найду для нее дом. Как я могла не понять, что она беременна? Я не умею принимать роды у собак.
— Ну, я не эксперт, но в основном в таких ситуациях свое дело делает матушка-природа. Лучшее, что мы можем сделать, — устроить ее поудобней. Это может длиться несколько часов.