Послушать его, так я уже так делала.
– А если я лесбиняка? Тогда никаких проблем? – спрашиваю я в ответ.
Директор плотно поджимает губы, отчего они становятся почти невидны.
– Вы не лесбиняка.
– Не стоит спешить с выводами, – тихо говорю я.
Директор Мэтьюз выпрямляет спину, все так же сердито глядя на меня, и упирает руки в бока.
– Вам будет назначено наказание.
– За что?
– За то, что оскорбили мисс Атертон. Называть других дрянью запрещено школьными правилами, – он обходит стол и садится в свое кресло.
Я вздыхаю с облегчением, расслабившись, когда он не стоит так близко.
– И сколько дней оно продлится?
– Три. Сегодня, а также в понедельник и вторник на следующей неделе. О, и вам запрещено присутствовать на сегодняшнем футбольном матче, – добавляет он, доставая розовый бланк из ящика стола, и начинает чиркать по нему ручкой.
Подумаешь. Терпеть не могу футбол. Да и с кем бы я сидела за просмотром матча? Я никому не нравлюсь. У меня нет друзей.
Директор отдает мне уведомление о наказании.
– Можете идти.
Я поднимаю рюкзак с пола и встаю, готовясь скорее отсюда убраться.
– Мисс Сэвадж?
Останавливаюсь и оглядываюсь через плечо на директора Мэтьюза.
– Я бы на вашем месте следил за языком. А не то снова попадете в неприятности.
Без лишних слов я выхожу из его кабинета, высоко подняв голову и чувствуя, как урчит в животе. Спешу в столовую, забегаю в нее со звонком и нахожу сэндвич другого вида – не самый предпочтительный вариант, но сойдет. Беру пакет чипсов, бутылку воды и колу, а потом иду на кассу, чтобы расплатиться.
– Раздача закрыта, – непоколебимо отрезает кассирша.
– И вы туда же, – отвечаю я дрожащим голосом.
Оглядываю почти пустую столовую, молясь, чтобы никто не видел, как я медленно теряю самообладание.
Потому что я близка к тому, чтобы в слезах броситься на пол.
– Ладно, – раздраженно говорит она, сканирует мои покупки и называет сумму. Я расплачиваюсь наличкой и оставляю ей сдачу, а потом спешу из столовой, но натыкаюсь на твердую, горячую стену в том месте, где должен быть выход.
– Саммер Сэвадж, куда это ты собралась? – Крепкие руки хватают меня за плечи, и, подняв взгляд, я вижу, как мне ухмыляется Эллиот Макинтош. Один из дружков Уита.
Не сомневаюсь, что он слышал все сплетни обо мне. Верит, что это правда. Думает, что может уложить меня в постель, а я покорно подчинюсь.
– Отпусти, – шепчу я, прижимая еду и напитки к груди. Надо было положить их в рюкзак перед уходом, но я слишком торопилась.
– Что это у тебя? – спрашивает он, наклоняя голову, чтобы рассмотреть, что я держу в руках. – Поздний обед? А не хочешь поделиться? Пойдем к тебе и немного пообщаемся?
– Отстань от меня. – Я вырываюсь из его рук и иду дальше, направляясь в библиотеку.
Эллиот не отстает, с такими длинными ногами ему несложно меня нагнать, и я упорно стараюсь на него не смотреть.
– Остынь, детка. Что ты так спешишь, – смеется он. Я бросаю на него взгляд: у него темные волосы и глаза, смуглая кожа и полные губы. Он такой же красивый, как Уит, но это другая красота.
Мое тело не дрожит от одного его присутствия. В этом огромная разница.
– Тебе не пора на урок? – небрежно спрашиваю я, поворачивая налево. Библиотека уже видна вдалеке.
– Я прогуляю его ради тебя. – Эллиот тянется, хватает меня за руку и заставляет остановиться. – Давай проведем немного времени вместе. Познакомимся поближе.
– Не могу. Мне нужно на урок. – Можно подумать, это единственная причина, почему я не хочу проводить с ним время.
Он довольно улыбается.
– Нет, не нужно. У тебя сейчас окно. И у меня тоже. Давай устроимся в библиотеке. Я знаю тихое местечко между стеллажей, где нам никто не помешает.
Я пытаюсь вырваться, но он крепче сжимает мою руку.
– Нет.
– Ой, да брось. – Эллиот подходит ближе, его тело касается моего. – Я знаю, что ты спишь с Уитом. Он говорит, что секс с тобой – самое яркое впечатление его жизни. Дай и мне попробовать.
От его слов разум застилает раскаленная добела ярость, и я, не раздумывая, поднимаю колено, целясь Эллиоту прямо в яйца.
И попадаю точно в цель.
– Гребаная шлюха! – орет он и отпускает меня, обхватывая промежность руками и падая на землю.
Я срываюсь на бег, по-прежнему держа в руках еду и напитки, а двойные двери библиотеки все ближе и ближе. Чувствую, как щеки становятся мокрыми слез, а я даже не осознавала, что плачу.
Я больше не могу это выносить. Не могу. Издевательства. Подлость. Насилие. Боль. Ложь. Уит рассказывает всем, что мы занимаемся сексом?
Господи, вот размечтался. Высокомерный придурок. Ненавижу его. Ненавижу их всех.