- Олвар... сын... А что же я?
- Даже странно, - усмехнулся Олвар. - Звездный Рейнджер, великий герой, гроза всех негодяев и мерзавцев Вселенной. Взваливший на себя ВСЕ ЗЛО МИРА... или пусть даже его часть. Мне казалось, ты гордишься собой и тем, что ты делаешь.
- Гордился... до встречи с тобой. Теперь не знаю.
- Это плохо. Сомневающемуся приходится хуже всех в любом из миров, и более от себя самого, чем от других. Хотя именно сомневающиеся - оплот Истинного Разума. А тебе сомневаться нельзя. Делай, что делал.
- Значит, другого пути у меня нет...
- Хорошо, отец. Ответь мне: ты умеешь творить Добро? - Глаза Олвара неожиданно приобрели остроту.
- Добро? - растерянно повторил Рангар. - Но разве не делаю его я, уничтожая Зло? Тем более что и Алзор, и Хранитель говорили, что абсолютных понятий Добра и Зла не существует.
- Ну и что ты думаешь по этому поводу? - Олвар по-прежнему пытливо вглядывался в глубину отцовских глаз.
- Я думаю, что в каждом конкретном случае нужно спрашивать свою совесть.
- Вот-вот, отец. - Олвар казался удовлетворенным. Десятки тысяч жителей подземелья и все остальные люди внимали этому диалогу со жгучим интересом. Нелишне добавить, что трансляция события шла на всю Солнечную систему.
А Олвар продолжал:
- Совесть, как оказалось, есть уникальное свойство тонко организованной мыслящей материи, непрерывно взаимодействующей с информполем Вселенной. Ни Мак-Киллан, ни даже Предтечи не смогли рассчитать и предвидеть появление этого свойства. И совесть - самый действенный механизм удержания то ли индивидуума, то ли их совокупности - вплоть до цивилизации - на Пути Равновесия. Все очень просто. Когда-то вы, дядя Саша, - он повернулся к подошедшему Зорову, - в разговоре с Дальвирой - настоящей Дальвирой - пытались хитромудро сформулировать критерии удержания на Пути Равновесия. Еще раз говорю: все гораздо проще - и одновременно сложнее. Ибо мыслящим существам необходимо - а это очень трудно - возлелеять и возвысить чувство, именуемое совестью... оттренировать его, если хотите, хотя я и не сторонник последнего термина. И тогда - ТОГДА - Путь Равновесия примет всех, достигших определенного уровня в этом процессе, как гладкая и глубокая колея принимает санный полоз.
Он немного помолчал и сказал, обращаясь к Рангару:
- Ну вот и все. Я очень люблю тебя, отец, но я люблю и всех мыслящих существ... и наши пути-дорожки пока расходятся. ПОКА, я подчеркиваю. Когда-нибудь мы все окажемся на истинном Пути Равновесия... и Зеленая Дорога примет всех нас: меня, тебя, маму.
- Маму?!
- Да, и маму. Не удивляйся и жди сообщения от Алзора. Оно должно поступить очень скоро. Ну а мне пора. Прощай, отец, или до свидания, если точнее. До свидания, дядя Саша.
- Да уж, сюрпризец... - пробормотал Рангар. - Нашел и снова потерял сына...
Он произнес это нарочито грубовато, но было видно, как глубоко, сокрушительно потрясла его эта встреча.
- А по-моему, не потерял, а приобрел. И вообще, братец, ты дурак, по-моему, извини уж за прямоту. Другой на твоем месте прыгал бы от радости и гордости... - сказал Зоров, глядя в пустой зев туннеля.
Рангар ничего не ответил.
Они с Зоровым сидели на ржавых рельсах. Людей подземелья давно, увезли на огромных гравитационных платформах, покинули место события корреспонденты, врачи и социологи. Охранники из оцепления, то и дело с интересом поглядывая на Зорова и Рангара, с трудом закрыли ворота и на всякий случай заварили стык плазменным сварочным аппаратом. Теперь туда пойдут "чистильщики". Рангар, делая вид, что не замечает бросаемых на него взглядов, прицельно сплевывал сквозь зубы, поражая белые шапочки одуванчиков.
И тут мелодично звякнули браслеты одновременно на руках Рангара и Зорова.
- Алзор!.. - выдохнули они в унисон.
На сей раз старший брат решил избрать знаковое письмо, и с циферблатов конусом выдвинулись сиреневые голографические экраны, на которых возникли фразы на интерлинге:
- Привет, братья! Саша, извини, но я был более высокого мнения о твоих умственных способностях. Разве можно оставлять одну Анну, несущую трех? И инициированную тобой? Хорошо еще, что я предвидел нечто подобное и успел вмешаться... благо навыки сотворения Рангара сохранились. Все, конец связи.
- Так кто из нас дурак? - на бегу спросил Рангар, когда они рванули к гравиплану.
- Тогда, если ты такой умный, скажи, с какой стати Алзор упомянул, что не утратил навыков твоего сотворения?
После обмена этими фразами братья замолчали и молчали все время полета.
...Никогда еще Зорову гравиплан не казался столь тихоходным средством передвижения. Конечно, он понял гораздо больше Рангара из сообщения Алзора, но вот последние его слова... В груди будто огненный ком бухал, а голова была пустая и гулкая, как комната без мебели, потому что он изгнал из мозгов все мысли... он боялся думать и строить предположения, и только нервно комкал ладони, а Рангар искоса поглядывал на него, и было видно, что ему тоже очень и очень не по себе...
Гравиплан приземлился на зеленой лужайке у белого коттеджа, стоявшего на самом берегу океана. Анна обычно встречала его в таких случаях на ступеньках и если был день, солнечный пожар полыхал в ее огненных волосах. Но сейчас светило солнце, а Анны на привычном месте не было, зато там стояли две другие женские фигуры... почему-то до безумия, до сумасшествия знакомые... острый жар начал разливаться по всему телу от огненного клубка, в который превратилось сердце Зорова, да и Рангар как-то странно оступился, выходя из гравиплана (это с его-то координацией движений?!). Но удивительного здесь ничего не было, ибо на несколько мгновений он перенесся в свой самый первый сон на Коарме, сон-притчу, в котором тоже были две девушки, совершенно разные и так странно похожие...
А потом одновременно из груди братьев исторгся шепот, который разнесся по всей Вселенной и потряс, казалось, самые ее основы:
- Лада!
- Джоанна!