Юноша испуганно обернулся, но как только понял, кто позволил себе так бесцеремонно коснуться его, расплылся в улыбке.
— Чем занимаешься? Что за зимний сад? — поинтересовалась Аой, глядя на раскинутые в беспорядке сосновые ветви. Под ними виднелись толстые полые стебли бамбука, листья папоротника да и много других разнообразных сухоцветов.
— Я вызвался делать кадомацу, Танджиро и Иноске уже с утра натащили это все, — объяснил Зеницу, махнув рукой над всем своим цветочным изобилием. — Думаю собрать парочку высоких букетов и установить около входной двери. Тогда дух Нового года точно не обойдет наш дом.
— Ты такой наивный, — ласково улыбнулась Аой и потрепала его тонкие мягкие волосы, глядя в сияющие восторгом янтарные глаза, — веришь во все эти глупые байки. Счастье человека зависит лишь от него самого, а не от того, будет ли его дверь украшена сосновой веткой или нет.
— Знаешь, это странно — жить в мире демонов и при этом не верить в духов. Когда у нас будут дети, я обязательно научу их всем традициям. Подожди пару минут, — попросил парень и принялся усиленно копаться среди лежащей рядом зелени.
Аой отвернулась, смутившись. Опять Зеницу поднял свою любимую тему — про детей и замужество. Но она все равно послушно осталась стоять рядом с ним, от нечего делать осматривая Поместье. Если подумать, оно еще никогда не было таким оживленным, как сейчас. Ведь сестры Кочо всегда настаивали на том, что особняк — это в первую очередь госпиталь, а уже потом — их дом. Поэтому даже в дни праздников здесь царила суровая и размеренная атмосфера. А сейчас по зданию с топотом бегали мальчишки, разводя беспорядок, их румяные счастливые лица украшали улыбки, а громкие крики и шутливая ругань не прекращались ни на минуту. И так, пожалуй, было гораздо лучше.
— Вот держи, это тебе, — привлек ее внимание Зеницу, протягивая небольшую изящную композицию из трех палочек бамбука, обвитых молодыми душистыми сосновыми веточками, перетянутую золоченым шнуром, — возьми с собой на кухню и думай обо мне.
— Я всегда думаю о тебе, идиот, — ответила Аой, принимая подарок. — Поставлю на столе, девочки будут счастливы.
Ей не хотелось уходить и оставлять возлюбленного, но и медлить тоже не следовало. Канао и Незуко, должно быть, уже на кухне, готовят сами и раздают указания остальным девушкам. Ничего, зато вечером ничто не оторвет ее от Зеницу. Она еще раз провела пальцами по золотистым волосам, а затем, невзирая на окружающих, наклонилась и поцеловала приоткрытые в удивлении губы.
— Ууууууууу! — сразу же отреагировала ближайшая компания парней, все еще сражающаяся с огромной сухой ветвью под потолком.
— Завидуйте молча, — бросила Аой на ходу, покидая комнату.
С тех пор как Незуко и Иноске помирились, Аой и Зеницу перестали скрывать свои отношения. Единственная тайна, которую они до сих пор тщательно хранили от непосвященных — это регулярные ночевки Зеницу в ее комнате. Парень приходил глубокой ночью и уходил лишь убедившись, что не столкнется с кем-либо из бродящих по коридору мечников. Конечно, никто не осудил бы влюбленных за то, что они так далеко зашли в своих отношениях, но в глазах общественности их поведение выглядело бы равносильно помолвке. Аой не была готова к такому шагу.
Не то, чтобы она не любила или сомневалась в Зеницу. Нет, она знала, что уж этот мальчик пойдет на все, лишь бы видеть ее счастливой. Но имеет ли она право на счастье? Заслужила ли его?
Канао и Танджиро получили тяжелые увечья в борьбе с высшими демонами, Незуко прошла через ад сражений с самой собой, чтобы сохранить человеческую сущность. Они все достойны наслаждаться спокойной и радостной семейной жизнью. А что она? Она действующий охотник, как Канаэ, Шинобу, как Мицури, в конце концов. Даже Мицури погибла ради победы, хотя с юных лет мечтала выйти замуж. Чем же Аой лучше этих девушек? Почему их больше нет, а она любит и любима? Ее вопросы вновь остались без ответов.
Вздохнув, Аой крепче прижала к себе миниатюрный кадомацу и поспешила к подругам.
***
Уже несколько часов они трудились без отдыха и наконец решили сделать перерыв. Канао разливала пряный зеленый чай с чабрецом, пока Незуко раскладывала на тарелке сладости. Девочки заслужили это небольшое баловство.
Сегодня все мечницы Поместья собрались на кухне, разбившись по группкам, среди которых курсировала Канао, контролирующая процесс. В самом углу кухни за невысоким столиком обосновались Харуко, Нацуко и неугомонная Мизуки, которая все же вернулась несмотря на унизительное изгнание. Теперь она игнорировала Аой, и даже взгляд девчонки, изредка скользивший по ней, выражал лишь пустоту. Хотя, казалось, Мизуки несколько раз порывалась что-то сказать, но сдерживалась. Оно и к лучшему, не хватало еще Аой выслушивать оскорбления обиженной малолетки. Сейчас юная охотница и ее сестры лепили шарики моти разных цветов и не вмешивались в девчачьи разговоры.
— Какая прелесть! — воскликнула одна из девушек, когда Незуко достала из кармана юкаты заколку тонкой работы, чтобы закрепить падающую на глаза прядь волос.
— Подарок Иноске, — гордо похвасталась красотка, любовно дотронувшись до украшения.
Всего несколько дней назад Незуко исполнилось семнадцать. Ее жених не поскупился на дорогую серебряную заколку, инкрустированную переливающимися на свету нежно-фиолетовыми камнями. Изысканная вещица чем-то напоминала цветы глицинии и элегантно смотрелась на темных волосах ее обладательницы. Иноске можно было упрекнуть в чем угодно, но точно не в жадности. Ему, выросшему среди лесов, не так и много нужно было от жизни. И все получаемые деньги он тратил на избранницу.
Аой с Зеницу купили Незуко на день рождения лишь цветастый шелковый веер. Не самый дешевый подарок, но ему было не сравниться с драгоценным подарком Иноске. Так как Корпус Истребителей обеспечивал своих сотрудников форменной одеждой, жильем и питанием, денежное довольствие, выдаваемое рядовым мечникам, было совсем небольшим. Аой хватало и этого. В основном она и Зеницу приобретали новые книги, сладости, что-то для их неказистого быта, а больше они ни в чем не испытывали нужды. Но сейчас, осознав, что Иноске за последнее время сделал две дорогие покупки — кольцо и заколку, Аой задумалась: а сколько же платят Столпам, и куда Зеницу девает свои деньги? Может, копит на что-то? Ну да ладно, не ее это дело.
Канао, грея пальцы о чашку чая, молчаливо смотрела в окно. Вдруг ее лицо озарилось улыбкой и она взмахом руки подозвала подруг. Заинтригованные Незуко и Аой присоединились к девушке, разглядывающей увлекательное представление.
Мальчишки, должно быть, уже закончили украшать Поместье и дружной вопящей гурьбой выбежали на улицу. Кто-то играл в снежки, кто-то просто валялся в блестящем на солнце снегу, но большинство занималось любимой новогодней забавой — запуском летучих змеев. Яркие разноцветные пятна раскрасили чистое зимнее небо. Змеиные хвосты развевались по ветру, и Аой на миг захотелось присоединиться к этим несерьезным смешливым парням. Вот бы вцепиться в толстую нить, почувствовать, как она пытается вырваться из пальцев, распутав катушку, и насладиться ощущением полета собственного забравшегося выше всех змея.
Зеницу тоже был там. Он заботливо помогал Танджиро, который с трудом контролировал высоту своей игрушки. Теплое чувство наполнило грудь Аой, согрев быстрее горячего чая, когда она заметила, как пристально ее добрый мальчик наблюдает не за стремящимся в небеса змеем, а за каждым движением друга, чтобы успеть подстраховать, если вдруг единственная здоровая рука Танджиро дрогнет. Оба парня выглядели довольными и счастливыми, а их лица сияли под зимним негреющим солнцем. Внезапно они показались Аой невероятно красивыми. Вот бы запечатлеть этот момент в памяти навечно. Но где же их третий друг-красавец?
Оглядев двор, она заметила Иноске, черным котом крадущегося к занятой воздушным змеем парочке. Аой поежилась, понимая, что полная пригоршня снега в его руке явно не к добру. Подобравшись к друзьям, Иноске стремительным движением засунул свою ледяную ношу за воротник Зеницу и с воплем ринулся прочь. И хотя Аой посочувствовала любимому, она не сдержалась и громко рассмеялась над тем, с каким оскорбленным видом Зеницу метнулся догонять вредителя. Конечно, тягаться в скорости со Столпом Грома было тяжело, да Иноске, скорее всего, и не планировал долго убегать от товарища. Зеницу мощным прыжком сбил его с ног, и оба парня оказались в сугробе, устроив там веселую заварушку; их яростные, но притворные оскорбления были слышны даже через толстое стекло кухонного окна.