Обеспокоенный Танджиро передал стоящему поблизости охотнику своего змея и устремился к снежной баталии. Похоже, он пытался уговорить друзей вести себя прилично, но внезапное единение Зеницу и Иноске сыграло против него. Мгновенно сговорившись, хитрые юноши повалили Танджиро на землю и принялись закидывать его снегом, пока тот лишь смеялся и как мог отбивался в ответ.
— Вот идиоты, простудятся же… — с улыбкой пробормотала Аой.
— И не говори, — поддержала ее Незуко, — а еще Столпы, опора организации.
— Хуже, Незуко, — задумчиво добавила Канао, потягивая свой чай, — двое из этих придурков — наши с тобой будущие мужья.
***
Толстые красные свечи мерцали на столах, запах горьких померанцев смешивался с ароматом свежих сосновых веток, украшавших комнату. Сотни шариков рисовых моти, подвешенных под потолком, казались разноцветными снежинками. Центральный зал Поместья действительно преобразился. Но главным его украшением стали вовсе не соломенные венки, увитые лентами, не увенчанные мандаринами сладкие пирамидки, а улыбки юных охотников, собравшихся под одной крышей, чтобы встретить наступающий год.
И хотя согласно традиции О-сёгацу предполагалось встречать в тишине, размышляя и мысленно благодаря судьбу за все дарованное, сегодня это правило было нарушено. Как можно сохранить серьезное лицо и думать о прошлом, когда тебе нет еще и двадцати, впереди только будущее, а рядом веселится компания таких же молодых и безбашенных товарищей?
Аой искренне наслаждалась каждым моментом праздника. Все было прекрасно. С одной стороны от нее сидела лучшая подруга, с другой — любимый парень. Стол ломился от вкуснейших закусок, да и без вина не обошлось. Сама она выглядела чудесно в красном зимнем кимоно с пушистым меховым воротником. Сегодня все девушки были в таких же и яркими красками разбавляли черную массу юношей-истребителей. А с учетом того, что нарядные кокетки позволили себе немного косметики, мужские взгляды обращались на соседок по столу не реже, чем на кулинарное изобилие.
Сладкий омлет с креветочной пастой уже давно манил Аой, и без того наевшуюся до безобразия. Сдавшись, она все же подцепила кусочек и едва слышно застонала от наслаждения. Какой тонкий вкус! В этот момент она заметила, как маленькая мисочка икры сельди еще на несколько сантиметров стала ближе к ее тарелке. Аой весь вечер наблюдала, как Зеницу «незаметно» придвигал к ней это не самое любимое ее блюдо.
— Зеницу, прекрати уже! Я прекрасно вижу твои манипуляции, — не выдержав, заявила она сидящему рядом юноше.
— Не понимаю, о чем речь. Я ничего не делал! — потупившись, принялся оправдываться тот. — И вообще, это для меня. Обожаю икру, — с этими словами Зеницу проглотил солидную порцию соленого деликатеса.
— Ну вот и хорошо. Кушай на здоровье, — сдержав смех, Аой вернулась к своему омлету. Даже такая не верящая в приметы реалистка, как она, знала, что по поверью поедание икры сельди в Новогоднюю ночь сулит рождение детей в будущем году. Вот пусть Зеницу сам и рожает! Хотя из него, наверное, вышел бы хороший отец. Добрый, опекающий, любящий. Зря она его обидела. Не сдержавшись, Аой повернулась к смущенному парню, поцеловала в залитую румянцем щеку, а затем потерлась подбородком о его плечо.
— За что? — удивился Зеницу.
— Подарок в честь Нового года. А еще ты очень милый.
«И красивый», — подумала Аой, но вслух произносить не стала. Пусть сам прочтет в ее глазах.
Почему-то именно сейчас, в разгар праздника, Зеницу уже второй раз за день показался ей необычайно прекрасным. Высокий, крепкий парень, к которому так и хочется приласкаться, уткнуться носом в тонкую кожу ямочки между ключиц и замереть на много-много часов. Где-то в ее сердце вдруг болезненно сжалась какая-то таинственная мышца. Та самая, которая отвечает за плохие предчувствия. Будто она может потерять этого восхитительного юношу, не увидеть больше его мягкого взгляда, не зарыться пальцами в невесомый пух волос, не ощутить горячие руки на своей коже и тепла его тела в их общей постели. Аой стало страшно.
— Пожалуйста, обними меня, — шепотом попросила она.
— Да что с тобой? Ты плохо себя чувствуешь? — взволнованный Зеницу сразу отложил свои палочки, обхватив ее. — Ты дрожишь…
— Аой, что случилось? — встрепенулась с другой стороны Канао.
Окруженная заботой, Аой почувствовала себя полной дурой. Ну что за глупые истерики, что за надуманные страхи? Просто у нее в жизни наконец-то появилось что терять, отсюда и это невнятное беспокойство. Она робко улыбнулась, заметив, что Танджиро перестал рассказывать свои истории, а Незуко и Иноске в растерянности молча смотрят в ее сторону.
— Все в порядке, правда, — уверила она друзей, все еще прижимаясь к груди Зеницу, — просто мне очень хорошо с вами, вот я и растрогалась.
— Почти полночь! Пора идти!
— Быстрее во двор!
— Подождите меня!
Веселые крики разнеслись по залу, отвлекая внимание от неловкой сцены.
— Ой, и правда, десять минут до полуночи! Сейчас начнет бить колокол в деревенском храме, — произнес Танджиро, поднимаясь с места и протягивая руку Канао, — пойдем послушаем? Заодно избавимся от грехов.
Незуко и Иноске убежали первыми, а Канао с Танджиро чинно прошествовали за ними, сохраняя достоинство, но было видно, что и им хотелось сорваться на бег. Оставшись наедине с Зеницу, Аой быстрым движением припала к его губам, пытаясь унять нервозность. И, кажется, ей на самом деле стало лучше оттого, как пылко он ответил на поцелуй.
— Пошли, я знаю, как для тебя это важно, — кивнула Аой в ответ на умоляющий взгляд парня, закинула в рот последний кусочек нежного омлета и позволила увести себя к выходу.
Они остановились на энгаве, чтобы не смешиваться с толпой, стоящей во дворе. Мороз усилился. Теплое зимнее кимоно грело, но холодный воздух норовил забраться через широкие рукава, а в легкие туфельки сразу набился снег. Ну ничего страшного, всего сотня ударов колокола — и можно возвращаться внутрь. Зеницу стоял за спиной Аой, обвивая ее талию руками и уютным коконом своего хаори укрывая от ветра.
Густой лес, покрывающий гору, ковром стелился по склону, а где-то у подножия мерцали огни густонаселенной деревни. Той самой, куда так часто наведывались за покупками охотники на демонов, да и куда парни порой сбегали пропустить пару кружек кукурузно-рисового пива. Аой на миг представила, как все жители сейчас так же стоят возле своих домов. Мужчины обмениваются смешками, женщины — сплетнями, а ребятишки снуют между ног взрослых, барахтаясь в снегу. И все ждут наступления О-сёгацу с новыми планами и надеждами.
— Ты останешься этой ночью у меня? — не оборачиваясь, спросила Аой у Зеницу. Ей бы хотелось провести вечность в его греющих объятиях.
— Нет, сегодня нужно выспаться. Ты же знаешь, с тобой нам удастся уснуть лишь под утро. Но завтра на рассвете я разбужу тебя, и мы пойдем встречать семерых богов и их дары.
— Зеницу, есть хоть одна легенда, в которую ты не веришь? — усмехнулась Аой. — Но я буду ждать тебя, пусть и не ради богов. Хочу встретить рассвет с любимым, это так романтично!
Она чувствовала, как губы юноши касаются ее головы, обдавая теплым воздухом, и то, как предательски начинают мерзнуть пальцы на руках.
— Разве монахи не должны уже звонить?! — возмутилась Аой, переступая с ноги на ногу. — Мы давно здесь…
Но не успела она закончить фразу, как стая оглушительно каркающих ворон показалась над темнеющими кронами деревьев, зловещей тучей приближаясь к застывшим в изумлении истребителям.