Крис шмыгнул носом и наклонился ближе, почувствовав, что наткнулся на жирного червяка, которого искал и одновременно так боялся обнаружить в спелом красном сочном яблоке.
— Ты была так пьяна, что…? — очень тихо спросил он.
Сара пробежала рукой по волосам. Из прически выбился еще один завиток.
— Что я отрубилась, — произнесла она почти шепотом.
Крис откинулся на стуле и выпятил грудь.
— Ах так, — выпалил он громким, чересчур агрессивным голосом. — Ну это же замечательно, правда, Сара? Господи, да о чем ты только думала! Ты замужняя женщина, у тебя трое детей! Кто еще там был? В какие чертовы игры ты ввязалась? Могло произойти все, что угодно. Все, что угодно.
Когда Сара подняла голову, в ее глазах блестели слезы.
— Но ничего же не произошло. С какой стати ты так на меня набрасываешься, Крис? С тех пор, как мы поженились, ты раз двадцать не ночевал дома и никогда меня не предупреждал! Я видела тебя в таком состоянии! Если бы меня не оказывалось рядом, чтобы отвезти тебя домой, тебе пришлось бы оставаться на ночь. Значит, когда ты так делаешь, это нормально, а когда я — нет? Помнишь, как вы с Барри поехали на тот мальчишник, в Норвиче, и ты явился в половине четвертого следующего дня в клоунской шляпе и машине, полной мыльных пузырей? Я на тебя не орала, — выпалила она и взяла себя в руки.
— Это совсем другое, — произнес Крис мерзким ханжеским голосом.
Она уставилась на него.
— Что? Почему? Почему это совсем другое, Крис? Потому, что ты мужик, а я нет? Вспомни, сколько раз ты был на выездных работах, делал заказы для одиноких жен, веселеньких вдов? Я ни разу не обвинила тебя в… в… — она снова замолкла.
— В чем? — спросил Крис, почувствовав восторг торжества. Он заставлял ее говорить, твердо решив рано или поздно загнать ее в угол.
— В том, что ты спал с ними, — тихо ответила она.
— А я и не говорил, что ты с кем-то переспала, — очень медленно произнес Крис, делая вид, что рассуждает благоразумно.
— Но я знаю, что у тебя на уме. Ты ведь на это намекал?
Крис сложил рот бантиком, притворяясь, что глубоко задумался.
— Я ничего такого не говорил. Но, сдается мне, именно это подсказала тебе твоя нечистая совесть!
Сара посмотрела на него так, будто у него только что выросли три головы и хвост. Он понимал, что она применит обходной маневр, и уже приготовился дать отпор, как вдруг на кухню вбежал Чарли.
— Ну что, собрались разводиться? — весело проговорил он, взбираясь на табуретку.
По щеке Сары скатилась крупная слеза и ударилась о стол рядом с ее чашкой. Чарли посмотрел сначала на мать, потом на отца.
— У нас будет два дома? У Оливера Стэнтона из моего класса два дома, а летом он два раза ездит отдыхать на каникулы! Он был в Диснейленде во Франции.
Примерно в половине четвертого приятель викария Бартона заглянул к нему на чай, припарковав свой обтекаемый миниатюрный черный полноприводной джип. У викария был выходной. Преподобный Лео Бэннинг открыл парадную дверь приходского дома и расплылся в улыбке:
— Гарри, привет, как дела?
Гарри Фокс улыбнулся:
— О боже, Лео, как я рад тебя видеть, ты и не представляешь. — Войдя в дом, он наклонился и нежно чмокнул Лео в щеку. — Вау, от тебя так вкусно пахнет, так бы и съел. Что это за духи?
Лео улыбнулся:
— Мои цветочницы подарили на Рождество.
Гарри захихикал:
— Как мило. Знаешь, я так хочу, чтобы ты вернулся в Лондон. Мы все по тебе скучаем. Я всегда так нервничаю, когда приезжаю сюда. Бруки и Пип шлют приветы. Они только что открыли потрясный новый бар, я привез тебе приглашение на официальное открытие. Ты будешь в полном восторге: эдвардианская зеленая кожа, медная отделка, очень стильно…
Лео жестом пригласил гостя в элегантную гостиную с видом на сад.
— Но мне здесь нравится. Дюжина очаровательных пожилых дамочек души во мне не чают и пытаются женить на своих дочках. Чего не сделаешь ради служения Господу, — он улыбнулся и разлил по бокалам шерри.
Высокий, стройный Гарри развалился в одном из кожаных кресел.
— В газетах пишут, что ваш епископ примазался к руководящей партии, ратует за возвращение к истинным семейным ценностям, — не очень-то вдохновляет.
Лео закатил глаза.
— Все что угодно, лишь бы он разрешал нам носить эти чудесные фиолетовые мантии.
Гарри засмеялся, глотнув шерри.
— Серьезно, Лео. Я переживаю за тебя: в этой глуши ты отрезан от всего мира. В прошлое воскресенье я читал его колонку в национальных газетах. Его послушать, так вам грозит сильное ужесточение дисциплины.