— Я пойду поплаваю. Поплыву далеко, так что… — завела Ленка свою обычную песню.
— А я с тобой пойду, — неожиданно напросился нефранцуз.
«Надеюсь, мы будем плыть молча», — подумала Ленка. И в следующую же секунду призналась себе, что ее почему-то вовсе не расстраивает перспектива поплавать в компании с Жаном. Ленка была этому даже рада.
Плыли они действительно молча. Ленку это молчание не тяготило, но удивляло.
— На берегу без тебя скучно, наверное, — первой начала беседу Ленка.
— Тебе, кажется, не нравится, что я много говорю? — улыбнулся нефранцуз и посмотрел на Ленку очень французским взглядом.
— Не нравится, я тишину люблю, — честно ответила Ленка. Ей почему-то было все равно, что подумает про нее этот французский нефранцуз.
— Я тоже тишину люблю, поэтому предпочитаю говорить сам. Я сам себя не слышу, когда говорю.
— Логично. — Ленка не нашла чем возразить.
Жан тоже не нашел что ответить на Ленкино «логично», поэтому дальше они плыли молча. «Не смотри на него, слышишь, не смотри!» — командовала себе Ленка. Но голова сама собой поворачивалась влево, а глаза смотрели — нет, не просто смотрели, а следили за всеми движениями нефранцуза. Жан себе ничего не командовал, он просто плыл полубоком, оценивающе рассматривая Ленку.
— Хорошо двигаешься, — тоном знатока сказал Жан. — Мы с тобой великолепно смотримся вместе.
— Угу, надо будет фотосессию устроить, а фотографии потом продавать в модные журналы, — почему-то злобно огрызнулась Ленка. Ей показалось, что бабочки в ее животе так активно хлопают крылышками, что вполне способны утащить ее на дно. «Нет, топиться я сегодня не настроена», — решила Ленка.
— Поплыли к берегу, а то я замерзла что-то, — придумала Ленка отговорку, тем более что и правда начинала дрожать от холода.
— Да, губы у тебя синие, — улыбнулся Жан.
Ленка старательно начала кусать губы, чтобы они перестали быть синими, — ей не хотелось предстать перед Жаном в обличии «замерзшего цуцика с синими губами».
Рядом с Кораблевым Ленка никогда не беспокоилась о том, как она выглядит: не испортилась ли прическа, не размазалась ли косметика. Впрочем, и косметикой рядом с Кораблевым пользоваться не хотелось. Он все равно никогда не обращал внимания на внешние и тем более искусственные проявления красоты. Жан на самом деле тоже не обращал, только Ленка об этом еще не знала.
Жан заметил Ленкины манипуляции с губами.
— Тебе идут синие губы, — улыбнулся он доброй улыбкой. — Очень сексуально.
— Спасибо, ценное замечание, особенно если учесть, что у меня всегда после воды губы синие.
Они вышли на берег, и Жан сразу же начал играть свою привычную роль — души компании.
«Нет, все же не нравится он мне, не нра-вит-ся, — думала Ленка. — Дурацкая борода, ужасная стрижка. И ведет себя как петух перед боем. Хотя ведь нет! Скорее, это они ведут себя как курицы перед петухом!» Она решила, что и думать о нем не будет, и смотреть на него не будет. Ленка уткнулась в книжку и растворилась в ней. Изредка Ленка отвлекалась от чтения, чтобы искупаться или понаблюдать за тем, что делают «эти четверо».
«Эти четверо» играли с собакой, жутко шумели, хихикали и с упоением слушали какие-то рассказы Жана, которых Ленка не слышала. Время до ужина пронеслось так же быстро, как и вчера. «Удивительно, — думала Ленка, — я вроде ничего не делаю, только читаю и мечтаю, но мне совсем не скучно. И время вовсе не тащится еле-еле, а идет очень правильно».
Ужин был так же вкусен, как вчера, вино было такое же пьяное. Только воздух был чуть прохладнее, поэтому все кутались в теплые вещи.
— Так ты биолог? — поинтересовалась Люда.
— Да, морской биолог.
— Ой, ты, наверное, и с аквалангом ныряешь? — оживилась Машка. — А у нас Ленка тоже дайвер.
— Так у нас с тобой много общего, оказывается. — Жан с интересом посмотрел на Ленку. Сердце у Ленки екнуло. Она давно уже неровно дышала ко всему, что хоть каким-нибудь боком касалось дайвинга. В эту минуту она неровно дышала к Жану. Ей захотелось немедленно сгрести его в охапку, увести подальше от костра и расспрашивать, расспрашивать про дайвинг, про его работу, говорить про подводный мир, про то, что она так любит. «Нет, у него противная борода, да и сам он противный, даром что морской биолог», — остановила себя Ленка. Она продолжала молчать. Никто не удивлялся. Ленка редко принимала участие в разговорax. Но сейчас она хотя бы с интересом слушала рассказы о морских экспедициях, о грантах и исследованиях, о местах, где побывал и понырял Жан. Ее начала грызть белая зависть — профессия морского биолога показалась ей куда романтичнее профессии журналиста. А Ленка давно уже мечтала о романтической профессии. Дабы не быть загрызенной окончательно, Ленка решила, что пора идти спать. Хотя сегодня она недолго, но посомневалась в своем решении: «А правильно ли я делаю, что иду спать? Вдруг просплю что-нибудь интересное?» Но все же в конце концов она решила, что все самое интересное будет завтра у родника, а сейчас можно сон интересный посмотреть.