Купе номер пять. Даша открыла дверь: на диване развалился парень и, закинув одну ногу на подлокотник, а вторую свесив на пол, читал газету. Даша на секунду замешкалась: «Почему Мамонов не предупредил меня о соседе? Наверное, этот купил билет уже позже...»
– Привет, – Даша решила, что войти просто так будет не очень вежливо.
Парень оторвался от чтения.
– Привет, – лёгкая хрипотца в его голосе показалась Даше приятной. – В академию?
– Да, похоже на то. – Сама не зная почему, Даша покраснела – она никогда не умела общаться с парнями, даже если речь шла о таком пустяке, как познакомиться с попутчиком. – Хм… у тебя ворон?
– Филин, – ответил попутчик, проследив за Дашиным взглядом в сторону пустой клетки, стоявшей на полу под столом. – Он не любит поезда. Прилетает сам через пару дней.
– Умная птица, – сказала Даша, заталкивая тяжёлый чемодан на багажную полку. – Жаль, что не получилось его увидеть.
– Думаю, это не такая большая проблема, я покажу его в академии, если хочешь. Но он не любит чужих рук и может прокусить палец, так что лучше любоваться на расстоянии. Помочь?
– А?
Даша повернула голову: попутчик отложил газету и сел. Он молча кивнул на чемодан.
– Да, если не трудно, – ответила девушка. – Спасибо.
Парень ухмыльнулся. Он посмотрел на багаж, и второй чемодан Даши взлетел в воздух и, словно блок в тетрисе, аккуратно улегся на полку, подтолкнув боком и первый, чтобы тот ненароком не свалился Даше на голову по ходу поездки.
Попутчик ответил ещё до того, как девушка успела спросить:
– Способность моя. Передвигаю предметы взглядом.
Точно. Ей же говорили. Здесь твоё совершеннолетие наступает не в восемнадцать, а когда у тебя проявляется невербальная способность – магия, независящая от кольца, сила твоих мыслей. Вживую Даша такого ещё не видела – Мамонов не показывал ей своей магии, а сама Даша и не просила. Она была так удивлена, что не заметила как села на пушистый хвост Рыжика, каким-то чудом выбравшегося из рюкзака. Жалобно мяукнув, котёнок влез обратно в переноску.
– Слушай, впервые вижу такое удивление! – парень облокотился на стол. – Ты из неволшебной семьи что ли?
«Так, началось».
Об этом тоже предупредили. Перед отъездом дядя Гоша сказал, что в этом мире к людям из неволшебных семей некоторые относятся с пренебрежением. Так что Даша глубоко вздохнула, гордо подняла подбородок и просто ответила:
– Да. И я не вижу в этом ничего позорного.
– Прости, если я тебя задел, но я и не думал кого-либо опозорить, – оправдания парня выглядели искренними. – Я просто спросил. Ты так растерялась, когда я поднял чемоданы в воздух. Первокурсница?
– Ну да, – Даша всё ещё смотрела на парня с недоверием. – А что, так заметно?
– У тебя кольца нет на пальце.
Даша, немного улыбнувшись, наконец-то присмотрелась к собеседнику: молодой человек лет двадцати, высокий и худой, но широкоплечий и мускулистый. У парня были короткие и прямые чёрные волосы и сильно загорелая кожа. Правую руку от ключицы до локтя украшала причудливая татуировка, переплетение чёрных штрихов и линий, создающих что-то руническое, северное – парень явно пытался спрятать под ней шрам, но, хотя татуировщик и постарался на славу, длинная старая отметина всё равно просматривалась достаточно чётко.
Лицо попутчика было так же весьма примечательным, если не сказать привлекательным или даже красивым: чуть грубоватые, мужественные черты, правильный рот с тонкими губами. Нос с горбинкой перелома немного портил точёный профиль парня, но этот недостаток с лихвой компенсировали большие, выразительные и совершенно необыкновенные глаза изумрудного оттенка.
У Дашиной мамы было колье. Та никогда не рассказывала, откуда оно у неё, но теперь Даша знала, что это, скорее всего, подарок прабабки своей отправленной в параллель дочери, напоминание о том, что род её не так прост. И колье это было поистине удивительным. Белое золото, переплетённое в такие замысловатые узоры, какие ни до, ни после, Даша уже не видела. Лёгкое, почти невесомое, даже несмотря на то, что в его искусном плетении россыпью зелёных капель были вставлены изумруды небывалой красоты. И хотя изумруды эти по сути своей были всего лишь холодными камнями, в живых и говорящих глазах попутчика Даша на миг будто снова увидела их блеск.
Она редко его видела даже дома – мать всегда держала колье в надёжном сейфе, спрятанном за картиной в зале. Её это паранойя, или паранойя отца, но колье доставалось раз или два в год, и то лишь для того, чтобы Маргарита Максимовна лично могла смахнуть с него невидимые пылинки.
Сердце Даши сжалось от нахлынувших воспоминаний – она и не думала, что скучает по дому.
– Ау! Ты спишь что ли?
Даша с ужасом поняла, что пристально смотрит парню в лицо задумчивым взглядом. Лицо её немедленно вспыхнуло румянцем, а попутчик, ухмыляясь, смотрел на неё, подняв одну бровь, и явно уже придумывая себе что-то, чего в Дашиных мыслях точно не было.
– Я иногда могу уснуть на ходу, – девушка виновато улыбнулась, попытавшись загладить возникшую неловкость разговора. – Травма головы, ещё ловлю последствия.
– Ааа… ну, тогда ладно.
Нагловатая улыбка не исчезла с лица парня, но он оказался не лишён такта и больше не затрагивал эту тему. Что ж, Даша была ему благодарна хотя бы за это.
– Меня, кстати, Игорь зовут. – Парень протянул правую ладонь для рукопожатия: тыльную сторону деформировал круглый шрам, как будто от серьёзного ожога. На среднем пальце было серебряное кольцо с причудливо выбитым на нём узором.
– А я Даша, – девушка протянула руку в ответ.
– Очень приятно, – Игорь открыто улыбнулся, сверкнув удлинёнными клыками.
***
Если бы, сидя в купе, Даша вдруг упомянула, что ненавидит лето, то Игорь бы охотно её поддержал. Дело было даже не в жаре, да и парень, к слову говоря, был абсолютно не против нырнуть в прогретое солнцем озеро, а потом валяться на солнцепёке, к концу сезона обычно обгорая до состояния, близкого к курице гриль. И проходи каникулы исключительно на пляже, Игорь был бы даже почти счастлив, вот только обстоятельства складывались несколько сложнее. Нахождение дома было пыткой – Игорь совершенно не ладил с родителями, так что сейчас, стоя в тамбуре и дымя сигаретой, парнишка просто радовался, что проклятые каникулы наконец-то закончились.
История его семьи была не слишком счастливой, но всё же не могла претендовать на уникальность. Мать Игоря, Светлана Антипенко, была дочерью банковского служащего. Дела отца шли неважно. Тем летом, в год, когда он полностью разорился, девушке было всего лишь девятнадцать лет.
Примерно в то же время овдовел отец Игоря, Виктор Воронцов, талантливый предприниматель и очень обеспеченный человек. От первого брака у него остался трёхлетний сын – Арту́р Воронцов, но мужчина был уже не в том возрасте, чтобы возиться с детьми – на тот момент ему исполнилось сорок пять лет. Виктор стал искать себе жену; не сложно догадаться, что выбор свой он остановил на Светлане Антипенко – красивая бесприданница из благородной семьи сразила его с первого взгляда. Он заключил сделку с её родителями: их дочь в обмен на хорошее материальное положение. У тех не было выбора – это был единственный шанс рассчитаться с долгами.
Вечером того же дня юную Свету поставили перед выбором: либо она выходит замуж за обеспеченного Воронцова, либо отец объявляет себя банкротом и всю их семью выбрасывают на улицу. Светлана прорыдала всю ночь – у неё был жених, которого она любила.
Наутро девушка со скорбным видом сообщила родителям о своём решении – если это необходимо, то она согласна на брак по расчёту. Свадьбу сыграли через две недели, и Светлана переехала к мужу. После этого дела её отца резко пошли на подъём; он рассчитался с долгами, а потом и вовсе разбогател – Виктор выполнил обещание.