– Ну что ж… коль вам так угодно.
Ботаник, пожав плечами, толкнул огромную входную дверь и вышел на улицу. Студенты поплелись следом, втайне предвкушая замёрзшие ноги вечером, нуднейшую лекцию до половины ночи и сопли или заложенный нос утром. Но вот опасения за свою жизнь больше не возникало – чары Мамонов накладывал на совесть, да и, как верно заметил Огнев, ОБТСовцем действительно был, каких поискать.
Однако на эту ночь у Тишманского, как выяснилось через полчаса, имелись свои планы.
– Марк Петрович, кажется, здесь чары заканчиваются. – Белла мягко провела кончиками пальцев по чуть мерцающей дымке магии, что окружала небольшую плантацию со сказочно красивыми мелкими серебристыми цветами, что, подобно грибам вёшенкам, росли на стволах деревьев. – Нам нельзя идти дальше, ректор ведь говорил в начале года…
– О, помилуйте, голубушка! – Тишманский всплеснул руками. – Разве ректор может знать обо всём, что происходит в замке? Плантация давно выродилась, в этих цветах нет и половины того сока, который можно собрать там, в лесу, с диких растений!
– О чём вообще речь? – Игорь подошёл ближе. – Какой сок? Какие цветы? Да плевали мы на всё это, нам отсюда невредимыми уйти хочется.
– Юноша, не учите меня, как делать мою работу! – Тишманский приблизился к Воронцову едва ли не вплотную, и парень с трудом задавил рвотный позыв, когда ветер подул в его сторону. – Я не первый год собираю сок в чаще, и средства от его продажи целиком и полностью идут на обеспечение благ академии, не говоря уже о том, что сам сок является ценнейшим ингредиентом для составления многих зелий! Вы знаете, что раны, нанесённые некоторыми животными, заживают только под повязкой, пропитанной этим соком? Вы знаете, что есть случаи, когда люди излечивались от проклятий, просто принимая сок? Вы знаете…
– А то, что мы сдохнуть можем там, вы знаете? – крикнул Игорь, заставив Тишманского чуть отшатнуться. – Ночь полнолуния, чаща, вампир бродит где-то в окрестностях Солнечной Долины – это стоит того, чтобы идти на поводу у вашего эго?
– Соблюдайте субординацию! – Тишманский нахмурил кустистые брови. – Я никого не держу. Но напрямую от меня зависит, зачтётся ли вам эта отработка, или нет. Даниил Петрович второго шанса не даёт, но выбирать уже вам.
После этих слов преподаватель шагнул за черту ограждающего заклятия, через минуту растворившись в темноте леса. Белла, чуть помедлив, пошла следом.
– Ребят, серьёзно? – Игорь почти умоляюще посмотрел на Рому и Дашу. – Это идиотизм, полный!
– Попробуем уговорить его по дороге. – Рома потёр озябшие ладони. – Сейчас он упёрся рогом, так что бесполезно.
– Если не получится, то утром доложим Шольцевой. – Даша сделала шаг вслед за Беллой, наполовину нырнув за черту магии. – Может, он и хороший ботаник, но ему давно пора на пенсию.
– Нужно держаться вместе. – Рома хлопнул Игоря по плечу. – С Тишманским потом разберёмся.
Игорь угрюмо наблюдал, как и Даша, и Рома скрываются в темноте вслед за преподавателем и Беллой. Он стоял ещё с полминуты, когда, наконец, ругнулся, злобно плюнул на землю и, ударив кулаком по ближайшему дереву и раздавив росшие на нём цветы, пошёл вслед за остальными, вытирая об джинсы серебристый сок. Пока что Игорь не переставал надеяться, что есть хоть какой-то смысл взывать к благоразумию ботаника.
К полуночи надежда исчезла.
– Юные маги, я не вижу никаких объективных причин для вашей паники! – каркнул Тишманский, когда Игорь и Рома в очередной раз попытались достучаться до упрямого профессора. – Я выхожу в чащу регулярно, и ни одного! Ни одного инцидента за четыре года! Так что, пока не найдём хоть один цветок, даже не думайте о возвращении, если не хотите завтра же вылететь из академии за ту драку!
Недовольство Тишманского, впрочем, моментально сошло на нет, когда, не успела процессия пройти и четырех километров, перед ней развернулась поляна с настоящими, дикими цветами вервольфа. Её было видно ещё издалека – слабое потустороннее зарево пробивалось задолго до того, как сами цветы возникли в поле зрения, но Тишманский уже бежал вперёд, жадно раскрывая перочинный ножик и спотыкаясь о коряги.
Как и говорил Рома, цветы действительно отдалённо напоминали лилии, но лепестков было намного больше и они имели какой-то неземной серо-голубой цвет. Стебли уходили в кору, густо нарастали на стволах едва ли не каждого дерева, и лунный свет отражался на серебристых тычинках, создавая ощущение блеска на удивительных растениях.
Ботаник, фанатично бросившись к самому большому букету, осторожно начал срезать цветки и складывать в корзину. Нехотя студенты занялись тем же.
Даша рвала цветы, а так как корзину она не захватила, то пришлось собирать их в охапку. Липкий сок растений оставался у неё на руках в виде светящихся пятен, похожих на радиоактивную краску.
«Да... Ради этой красоты можно и рискнуть походом в чащу ночью...»
Как же девушка ошибалась.
Около часа ночи Игорь с Ромой всё ещё заметно нервничали, то и дело оглядываясь и вздрагивая от малейшего шороха. Даша не понимала, как два крепких парня, прекрасно владеющих магией, могут бояться животных. Сама она давно успела успокоиться и даже найти в сборе цветов своеобразный дзен, хотя и не рассталась с убеждением, что на Тишманского не грех доложить в ректорат. Но пока всё проходило довольно рутинно, а панические настроения Ромы и Игоря – особенно Игоря! – вызывали почти улыбку…
– Бегите!!!
Крик Игоря и рычание нарушили тишину ночи. Даша быстро оглянулась: цветы выпали у неё из рук, и липкий сок расплылся блестящими пятнами по кроссовкам, когда она смотрела, как огромный волк рвёт клыками горло Тишманского. Выдирая куски мяса, он с наслаждением проглатывал их. Добравшись до костюма ботаника, зверь с отвращением поморщился и сбросил труп в ближайший овраг. Осмотревшись, он направился к тому, кто стоял к нему ближе всех – к Белле.
Даша, не особо задумываясь, что будет делать потом, кинулась зверю на спину, пытаясь защитить подругу. Волк развернулся резко, не успев укусить, но с силой ударив головой, от чего у Даши перемкнуло дыхание, а саму её отбросило в тот самый овраг, куда минуту назад был скинут труп преподавателя.
Она перевернулась через голову несколько раз и чуть не сломала шею, когда перелетела через спутанные корни деревьев и упала на спину в подмороженную осеннюю грязь и ветки. Над оврагом сверкнула вспышка, ударилась в дерево, разломав кору. Зарычал зверь, и закричала Белла. Глухой удар. Новая вспышка, ещё одна, снова. Коротко ругнулся Игорь. Рычание, но, как будто, другое, как будто там наверху появился ещё один зверь. Вскрикнул кто-то из парней. Очередной хлопок взрыва и яркая вспышка заклинания. Мерзкий хруст под рукой – под Дашиной рукой. Она наконец-то смотрит на землю, на которой лежит. Там не ветки – хитиновые пластины, которые могут принадлежать только жукам, обгладывающим тело Тишманского, лежащего в пяти-семи метрах неподалёку.
Даша зажала себе рот и нос ладонью, задавив вскрик. Она не знала, что это за жуки, но они были большими, очень большими, и их было много – они уже успели обглодать лицо и руки мёртвого преподавателя. Жуки уже переползали на туловище, медленно забираясь под ткань костюма и пальто Тишманского, когда Даша вышла из оцепенения: понимая, что не хочет становиться ужином, она быстро оглянулась и, найдя подобие лестницы – переплетения корней – задом двинулась к ней.
Под ногой, словно следуя лучшим традициям жанра, хрустнула одна из хитиновых пластин. Звук получился громким, и жуки отвлеклись от поедания трупа – видимо девушка пришлась им больше по вкусу, так как они незамедлительно двинулись к ней. Даша закричала – тут уж было не до осторожности – и припустила к корням. Пробежав метра три, она в темноте споткнулась о камень и растянулась на сырой земле. Быстро встать не получилось – девушка подвернула лодыжку.