– Как ты себя чувствуешь?
– Как дебил. Будто трын-травой обкурился.
Игорь закашлялся, скрывая смех – друг бессовестно использовал его фразы.
Лекарь же невозмутимо продолжал:
– Ты главное при ректоре такое не ляпни, а то у него с чувством юмора плохо, заставит анализы на наркотики сдавать.
Словно услышав эти слова, появился человек, у которого с юмором было так же туго, как и у Сатирова: укутанная в чёрную каракулевую шубу, в комнату вошла Шольцева. Даша поперхнулась чаем.
– Марина Вадимовна? – Игорь нацепил на себя самую обаятельную улыбку, какую только мог. – А где Константин Дмитриевич?
– С ним будет отдельный разговор. – Не стоило и ждать, что Шольцеву можно сразить улыбкой. – Как и с вами двумя. Как вы вообще здесь оказались? Как сумели проскочить мимо Огнева?
– А… он нас не заметил. – Игорь развёл руками, чем лишь больше рассердил проректора.
– Огнев? Не заметил? Вы серьёзно? – Игорь снова нацепил дурацкую улыбочку, подумав, что Огнев, вообще-то, не мог их не заметить. Наверняка просто закрыл глаза на парочку студентов, за что так же наверняка уже огрёб от начальства полноценный выговор и лишение премии. – Хорошо, Роман телепортирует в больницу с лекарем, а вы двое – идёте в академию, в мой кабинет. Поговорим и про самоуправство, и про то, что подвергли риску свои и чужие жизни, не посоветовавшись ни с ОБТС, ни со мной.
– Марина Вадимовна, вы бы не одобрили. – Даша пыталась не отводить глаз от строгого лица проректора. – А времени на уговоры уже не было, а у меня зелье сварено, три порции…
– Какое ещё зелье? – сверкнула глазами Шольцева.
– Оборотническое, – буркнула Даша, глядя на коршуном нависшую над ней преподавательницу. – Мы с Беллой варили, на трёх человек. Чтобы Рома не превращался в одиночестве.
– Вы ещё и заранее всё спланировали?! – возмущение Шольцевой волнами цунами разлилось по комнате. – Воронцов, нет, ну ладно Аванисян с Голубевой из простой параллели, может, где-то действительно не понимают серьёзности происходящего, но вы? Вы-то должны были их образумить! Вы думали о том, что ошибись вы с составом зелья, вас бы разорвали на части?!
– Да мы проверили! – ответила Даша, прежде чем Игорь успел сообразить ответ. – Мы испытали состав!
– И на ком, позвольте узнать?
– На коте, – ляпнула Даша первое, что пришло в голову. – Мы испытали зелье на моём коте.
– И как успехи? – Шольцева всё ещё буравила девушку стальными глазами.
– Он всё время просил жрать, но мы его поняли, – не моргнув глазом, снова соврала Даша.
Шольцева недоверчиво бурила студентов взглядом. Она не могла понять, что её настораживает в Дашиных словах и в бестолковом кивании Игоря. Догадывалась, что ей что-то не договаривают, но не могла понять, что именно.
– С ОБТС я разберусь, – наконец ответила она. – Я расскажу вашу историю. Как вервольф убил вампира, а вы, – Шольцева ткнула пальцем поочерёдно на Дашу, Игоря и Рому, – спасли девушку. К счастью, наши законы позволяют вервольфам сохранять анонимность, так что кто именно участвовал в сегодняшнем похождении, в ОБТС не узнают. За самоуправство я вам ничего не сделаю, но на вашем месте, Голубева, я бы подготовилась к тому, что Георгий Робертович убьёт вас, когда узнает. А он узнает.
Даша нервно сглотнула – Мамонов разорётся на неё, возьмёт тридцать три обещания больше так не делать, а потом наверняка будет следить, чтобы девчонка опять не влезла в очередную историю.
Лекарь, тем временем с заинтересованным видом прощупал Ромин пульс, послушал лёгкие, осмотрел лицо и шею, попросил высунуть язык. Долго, очень долго осматривал и ощупывал корочки на заживающей на плече ране от укуса. Даша смотрела со стороны на всю эту процедуру, и в голове у неё пронеслось, что лекарь-колдун ничем, в общем-то, не отличается от обычного хирурга в параллели.
– Ты что-нибудь помнишь? – спросил доктор, закончив осмотр.
Рома кивнул:
– Каждую секунду.
– Сработало… – лекарь мимолётно, словно ещё не верил в происходящее, улыбнулся.
– Что-то не так? – Шольцева переключила внимание на Рому и доктора.
– Я, когда в прошлое полнолуние рану увидел, сразу понял, что это и от кого. – Лекарь повернулся, протирая очки. – Но вот только рана неглубокая была. Крупные сосуды не задеты – заразу по телу не разнесло. И чем чёрт не шутит, парень, я поставил на тебе эксперимент!
Лекарь снова повернулся к Роме, ещё раз внимательно ощупывая струп на Ромином плече.
– Сок цветов вервольфа? – Спросила Даша. – Вы залили его в рану? Повязка светилась.
– Верволь… в рану? – Рома негодующе посмотрел на лекаря. – Я вам что, крыса какая-то?
Лекарь ещё раз нервно протёр очки, словно готовился появиться на вручении Нобелевской премии.
– Ты ещё не понял? – спросил он Рому, водрузив, наконец, очки на переносицу. – У тебя на плече практически полноценный рубец, а укусы вервольфа заживают от трёх месяцев до полугода. Через несколько часов после превращения ты сносно себя чувствуешь, твоё состояние, в общем-то, удовлетворительно. И наконец, ты помнишь все события прошедшей ночи, хотя обычно вервольфы уже наутро их забывают, либо помнят размыто или урывками… Яд попал в кровь в недостаточном количестве. Твоё проклятие обратимо. Оно лечится, пусть и очень мощным зарядом магии, но лечится.
Эпилог
Студенты собрались на вокзале. Многие уезжали домой на зимние каникулы, некоторые же просто пришли проводить друзей и знакомых на две недели.
Такими провожавшими были Даша и Игорь. Они стояли на платформе и махали руками сидевшим в вагоне Роме и Белле. Те махали в ответ и что-то кричали. Слов не слышно, но по счастливым лицам друзей было ясно, что это хорошие слова.
Белла быстро оправилась после пневмонии, а последствия обморожения, как и обещал лекарь, прошли достаточно скоро. Проблемы с ОБТС уладила Шольцева. Никто не знал как, но, в принципе, это было и не важно. Главное, что особенность Ромы не раскрыли. Сам же Рома, после заявления о том, что проклятье можно вылечить, будто заново начал жить. У него появилась надежда. Вера в то, что этот полночный кошмар в полнолуние не на всю жизнь.
Белла и Игорь обещали поспрашивать у родных и знакомых о сильных колдунах и ведьмах. Лишь только Даша ничем не могла помочь – у неё из знакомых колдунов были только преподаватели и студенты РМТА, но им знать о том, что Рома – вервольф, совсем не обязательно.
Раздался громкий гудок, и поезд медленно тронулся в путь. Даше стало немного грустно: она не увидит двух лучших друзей больше двух недель. Но рядом всё ещё был Игорь, и Даша всегда могла рассчитывать на его поддержку и помощь.
Игорь, будто прочитав мысли девушки, обнял Дашу за плечи:
– Не грусти ты так. Они отлично проведут время с семьёй.
Даша перевела взгляд с уходящего вдаль поезда на лицо парня.
– Неужели у тебя совсем никого нет?
На миг на лице Игоря появилась та эмоция, которой Даша у него пока не понимала – Грусть? Сожаление? Надежда? – но она быстро сменилась нагловатой улыбкой:
– Знаешь, у меня есть две недели каникул и бутылка приличного рома. Пойдём, Старый Новый год на носу!
Даша не могла не улыбнуться в ответ. Вот как он это делает? Как умудряется поднять настроение одним взглядом?
А снег всё падал и падал. Ветер кружил ажурные снежинки в беспорядочном хороводе. Те опускались на землю, на поезда, на багаж, на людей, стоящих на платформе. Падали на головы обнявшихся друзей, и вскоре чёрные волосы Игоря и полосатая шапочка Даши были усыпаны снежными хлопьями, будто два торта кокосовой стружкой.
Игорь поднял воротник куртки, чтобы снег не падал за шиворот. Затем он крепче обнял Дашу за плечи, и оба направились к замку. Впереди две недели беззаботного ничегонеделанья, парень с девушкой собирались провести их с пользой. И явно не с пользой для учёбы.