- Вы видите серую пыль, - объясняет Мирон Иванович генералам и другим любопытным лицам. - Это уже переработанная микробами резина. Посмотрите, ее особенно много у колес. Все уплотнители стекол, иллюминаторов тоже сожраны и пыль неровно рассеяна по корпусу самолета и на земле. Теперь пойдемте к машинам.
Гости идут к парку машин. У самолета осталась Маша, Мира и я. Маша одевает полиэтиленовые перчатки, отчаянно лезет под самолет и в пробирку собирает миниатюрной лопаточкой серую пыль.
- Осторожней, Маша, там много масла.
- Я вижу.
Она выползает из под днища.
- А у машин собирать будешь?
- Зачем? Так все ясно.
- Зато я ничего не понимаю. Чего вы там увидели?
- Андрюша, отходы по цвету похожи на те, которые мы получали в лаборатории... после последнего эксперимента.
- Неужели вы правы?
- Мы их исследуем..., только потом... скажем.
Я уже не стал ничего спрашивать, мне просто хотелось поверить, что солдаты, которые прошлись здесь после испытаний, может быть не пострадали...
Колонна машин объехала аэродром и прибыла на карантинную площадку, где отсиживалось воинское подразделение. Офицеры и солдаты уже переоделись, только что им подвезли ужин и все бодро уплетали гречневую кашу. Старший офицер отдал рапорт начальнику полигона. Все любуются молодцеватым видом наших воинов.
- Как видите, - вещает гостям Мирон Иванович, - все эти прогулки в зараженной зоне не отражаются на здоровье людей. Выводится из строя вся техника, а бойцы в полном порядке.
Все. Сегодня испытания закончены, мы возвращаемся обратно.
На следующий день мы должны отдыхать, но меня срочно потребовал к себе Мирон Иванович. В кабинете понуро сидят Мира и Маша.
- Садись, Андрей. Дело препоганое. Наши биологи чего то не доглядели и вот сегодня начались неприятности. Те ребята, что прошли вчера полигон почти все заболели желудками. Я только что звонил в госпиталь, там выясняют в чем дело...
- Я знаю в чем дело..., - пытается высказаться Мира.
- Лучше бы ты не знала, - прерывает ее главный. - Я вызвал вас не для того, чтобы мы каялись и ахали, ах, что мы наделали... Вы были молодцами, сделали все, что могли и теперь будете продолжать эту тему и дальше. Надо закончить весь этап работ. Завтра вы засядете за отчеты и через два дня сдадите мне. Выводов прошу не делать...
- Как же так? - удивляется Маша.
- Вот так.
- Разве нам ничего не будет?
- Мария, ты о чем? Каждый отрицательный результат, есть тоже результат. Если подтвердится, что ваш микроб уничтожает людей, да вам за это государственную премию дадут. У нас же теперь будет в руках оружие, которое не только уничтожает технику, но и выводит солдат противника.
- Пока оно вывело наших солдат. Толи еще будет, - бросаю реплику я.
- Ну это еще неизвестно. Может желудки у них заболели от недоброкачественной пищи. Так договорились, делаем отчет. А теперь не теряйте время, идите...
Мы уныло идем к своим рабочим местам.
- Весь день испортил, - ворчит Мира.
- Ты заикнулась, что знаешь в чем дело. Почему заболели солдаты?
- Не знаю, но догадываюсь. Это начала заболевать печень. По идее должно произойти ее медленное разрушение.
- Цероз?
- Вроде этого.
- Но с чего у тебя такое заключение?
Мира нехотя цедит.
- Я сама... больна.
Я останавливаюсь. Они тоже встали. Маша смотрит в сторону, а Мира уныло в землю.
- Мира, это... правда, откуда ты узнала?
- Мне вчера вечером было плохо, жена лейтенанта, у которого я живу, вызвала врача.
- Маша, а ты как?
- Не знаю.
- Вы что, не оберегались?
- Мы расслабились. Сначала нашей работы, применяли все средства защиты, но когда наши звери после обработки микробами повели себя нормально, некоторые ограничения сняли.
- Господи, что вы наделали? Мироныч об этом знает?
- Нет.
- Маша тебе надо бы... к врачу.
- Я сама не знаю, что мне надо. Мне страшно. Как тогда, там на пожаре...
Хотя нам обещали отдых и даже собирались отправить домой, этого не произошло. Из института прислали еще специалистов, полностью укомплектовав группы после потери людей от пожара, привезли еще разобранные две головки к ракетам и опять началась работа, по подгонке и монтажу ракет. Замену мне не прислали, таким образом, я по прежнему остался ИО.
Мирон Иванович с усмешкой встретил меня, когда я хотел от него получить конкретное разъяснение задания.
- Ты же сам нахвастался зам министра, что сможешь втиснуть небольшую игрушку в нашу головку ракеты.
- Я не хвастал, а давал техническую консультацию гостям, как вы просили.
- Меня можешь к этому не привлекать, я не просил тебя искать дополнительную работу для нас, но дело сделано, завтра игрушка прибудет сюда.
- Вы знаете, что это такое?
- Знаю. Новый тип взрывчатого устройства, тоже на базе аэрозолей. Будет точно такое же шоу, как и с нашей биологией. Приедет куча гостей, будет сабантуй и полигон, для желающих... Только... условия будут другие. Завтра мы отправляемся на полигон, осмотрим цель.
Мира уезжает в наш город, ее кладут в больницу. Я пришел проститься с ней.
- Как Мироныч отнесся к твоему сообщению?
- А ни как. Самое ужасное, вместо сочувствия, посожалел, что не останусь здесь. Сказал, что сейчас предстоит опять новый запуск и мое присутствие было бы желательно.
- Мироныч создан из твердого материала, при жаре не нагревается, при холоде не замерзает, поэтому у него полное отсутствие чувств и эмоций.
- Мне кажется, что такие через человека переедут и не заметят.
- Ты права, есть еще такая порода людей.
- Андрюша, присмотри за Машей. Она, конечно, не робкого десятка, пол Союза объехала, была в десятке экспедиций, кроме работы ничего не видела, но как и каждая женщина, нуждается в твердой руке и поддержке.
- Она случайно не может... заболеть, как ты...?
- Я этого боюсь тоже... Мы с ней работали вместе и одинаково надышались этой заразы. Не дай бог, чтобы это задело Машу.
- Я постараюсь ей помочь во всем.
- Хорошо. Проводи меня до машины.
- Разве Маша с тобой простится не придет.
- Мы с ней уже попрощались. Она сама на взводе, так что вдруг забьется еще здесь в истерике. Нет. Пусть Машка переживет стресс в тренерской, где обосновалась... Пошли.
Я довожу ее до машины и она целует меня в губы.
- От пожара спас, а я себя сама спасти не смогла. Прощай, Андрюша.
- Только хочу одного, живи. Хочу чтобы ты вылечилась и была живой. Живи Мира.
- До свидания.
На сборочном участке, как всегда бедлам. Вырви Глаз ругается с Игорем Колывановым.
- Здесь нет по схеме обогрева, а ты припаял контакты на стык.
- Я не отступил от чертежей...
- На кой хрен эти чертежи, если мы не ставим старый объект. Сейчас нам прислали новое изделие, на вид обыкновенная банка из металла со взрывателем. К нему никаких проводов, никаких стыков.
- А это что? - Игорь тычет пальцем в чертеж.
- Радиолокационный взрыватель.
- Правильно, а провода к нему идут с этого разъема тоже... Значит, я все выполнил как надо.
- Эй, вы, - я останавливаю их. - Никакой самодеятельности, есть в чертеже, делайте как требуют.
- Ну вот, видишь, - торжествует Игорь.
Я беру его под руку и отвожу в угол.
- Как твои дела?
- Это с пожаром?
- Да.
- Хрен его знает. Не вызывают и ничего не говорят.
- Я тут покопался кое в чем. Поковырял СНИПы. Гостиница построена с отклонениями от нормы, ты бы посмотрел на документы. Вдруг вызовут в суд, а тут хоть аргумент есть.
- Спасибо, Андрей, обязательно посмотрю. Хочу спросить тебя, ребята говорят, что солдаты, которые прошли по полигону, это... получили инфекцию. Правда?