Его рот искривляется в слабой улыбке. "Я в этом сильно сомневаюсь".
"Верь в это". Я киваю подбородком в сторону стены с семейными фотографиями, прежде чем броситься к его машине, чтобы взять сумку.
Мое сердце стучит в ребра. У меня тысяча мыслей, миллион вопросов.
Почему он здесь? Чего он хочет?
Нужен ли ему я?
К тому времени, как я возвращаюсь в дом с его сумкой, Гэвин уже снял пиджак и закатал рукава рубашки. Я стараюсь не смотреть на его голые предплечья, рельефные мышцы, сухожилия и вены, которые видны, когда он засовывает руки в карманы и неторопливо идет по коридору, рассматривая фотографии. "Ты тошнотворно фотогеничен, не так ли?".
"Виноваты мама и папа".
Он тихонько смеется и смотрит в мою сторону. Когда он видит меня с сумкой, он идет вперед. "Я возьму это..."
"Подожди." Я прижимаюсь к нему, ища его глаза. "Я..."
Я хочу, чтобы ты остался в моей комнате. Я хочу, чтобы ты лежал в моей постели, обнимал и прижимался ко мне.
Я не могу признаться в этом. Не тогда, когда я даже не знаю, что, черт возьми, происходит. Что, если он здесь, чтобы сделать какую-то официальную, формальную, личную передачу капитанской эстафеты? Что, если он просто зашел отдохнуть?
Боже, послушай меня. Я хватаюсь за соломинку. Зачем ему еще быть здесь, если я ему как-то не нужен? Правда в том, что я слишком боюсь признаться в том, чего я хочу, на что я надеюсь, пока стою и смотрю на него, развязав язык.
"В чем дело?" - спрашивает он.
"Я..." Сглатывая, я облизываю губы. "Не хочешь прогуляться?"
Он нахмуривает брови. Он медленно отвечает: "Конечно. Да. Это было бы хорошо. Только ничего слишком сложного. Никаких холмов". Он бросает большой палец через плечо. "Моя спина все еще в дерьме. Я двигаюсь так только потому, что доктор Чен сделал мне инъекцию, но если я буду слишком сильно нажимать, я за это заплачу".
Я стараюсь сохранить нейтральное выражение лица, чтобы не выдать, как я удивлен и тронут тем, что он доверился мне о своей боли, своих потребностях, своих ограничениях. "Конечно".
"Тогда мне нужно переодеться", - говорит он, кивая на свою сумку, которую я все еще держу.
"Да. Конечно. Эм..." Я раздумываю. Есть комната на первом этаже, которую используют мои родители, когда они здесь. А наверху есть моя комната. Может быть, пока, как бы мне этого не хотелось, я должна отвести его в комнату родителей. Легче для его тела. Доступная ванная комната, включая душевую скамейку. "Сюда", - говорю я ему.
Гэвин следует за мной в комнату, слабо хмурится, осматривая помещение.
Я тоже оглядываюсь. Шторы открыты, в комнату проникает дневной свет, открывая взору весенний шедевр природы. Бальзамический ветер хлещет по деревьям, унося с собой цветы в красочном танце по воздуху. Высокие вечнозеленые деревья. Пучки известково-зеленой травы на темной земле.
Я замечаю, что кровать разобрана, простыни поменяны, они другого цвета, чем были, когда мы приехали сюда и я помогала маме заправлять кровати во всем доме. Я стараюсь не думать о том, что задумали мои родители, когда готовили эту комнату для кого-то другого.
"Что-то не так?" спрашиваю я.
"Нет". Он качает головой, забирая у меня свою сумку. "Я только переоденусь".
"Хорошо. Конечно. Хорошо." Я отхожу назад, поворачиваюсь и иду прямо в стену. Убитый горем, я даже не оглядываюсь через плечо, чтобы посмотреть, не заметил ли это Гэвин; я просто пытаюсь выбежать из комнаты.
Как только я закрываю за собой его дверь, я бегу по коридору, поднимаюсь по лестнице по трое за раз. В бешенстве я чищу зубы, расчесываю волосы, снимаю футболку и треники, в которых спал, мажусь дезодорантом, натягиваю свежую одежду, топаю в кроссовках и бегу вниз. Я только успеваю ловко прислониться к перилам, как из своей комнаты выходит Гэвин в черных кроссовках, черных джоггерах и угольно-серой рубашке с длинными рукавами, которая обтягивает его массивные руки.
Его рот приоткрывается, когда он впивается в меня, мягкая улыбка заставляет мое сердце биться в удвоенном ритме.
"Могу я помочь?" спрашиваю я.
Улыбка становится глубже. Он поправляет очки Ray-Bans. "Ты выглядишь как гребаный торт Фанфетти".
Я опускаю взгляд на свой наряд. Мои любимые желтые кроссовки. Арбузно-розовые джоггеры. Бледно-голубая футболка, которая подчеркивает мои глаза. Подняв подбородок, я иду к входной двери и распахиваю ее. "Хочу, чтобы ты знал, что я люблю торт "Фанфетти".
Я чувствую, как сзади на меня смотрит Гэвин. "Я тоже".
Захлопнув за нами дверь, я запираю ее, а ключ кладу в карман. Он все еще наблюдает за мной из-за очков Ray-Bans, его взгляд напряжен. Я прочищаю горло и указываю вперед. "Здесь хорошая, ровная дорога. Никаких холмов. Петля в одну милю. Подойдет?"