Он кивает.
"Ты скрываешь это".
Он колеблется, потом говорит: "Это случается нечасто, и обычно, когда это происходит, да, я могу изолировать себя и справиться с этим наедине. Я хожу к психотерапевту. Я знаю, что делать".
"Но они все равно случаются".
Его ноздри раздуваются. "Да, Хейс. Они все еще случаются".
"И что вызвало этот?"
Он пожимает плечами, взволнованный. "Как я уже сказал, комбинация вещей. Я плохо спал, это был не наш обычный способ полета, а я ненавижу летать. Это наша первая игра в сезоне, я впервые стал со-капитаном, тем более с человеком, который ненавидит меня до глубины души..."
"Я не ненавижу тебя. Я уже говорил тебе об этом".
"Однако твои действия говорят об обратном".
Мои зубы стиснуты так сильно, что челюсть уже должна была треснуть. "Что я сделал за два года такого вопиющего, а? Я не целовал твою задницу и не потакал твоим игривым выходкам. Я не приглашал тебя на воскресное барбекю на заднем крыльце просто потому, что мы соседи. После двух лет прикусывания языка я впервые устроил тебе ад на поле во время тренировки. И, честно говоря, это было давно запланировано. Знаешь почему? Потому что ты прячешь свою истинную сущность за этим солнечным дерьмом, и я устал от этого. Ты душишь внутри себя кого-то, кто способен на гораздо большее, чем ты себе позволяешь, и я требую этого величия, ради тебя и команды".
"Кем, черт возьми, ты себя возомнил?" сказал Оливер, гнев ожесточил его черты. "Ты не знаешь меня, Хейс. Ты не можешь годами держать меня на расстоянии вытянутой руки, а потом пытаться говорить в мою жизнь..."
Я наклоняюсь, пока наши носы почти соприкасаются, и это снова раздевалка и моя кухня, только, Боже, помоги мне, я так близок к тому, чтобы сдаться, взять то, что я хочу, и проклясть последствия, но я не могу. Не могу.
"Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь", - говорю я ему. "И я вижу все сквозь иллюзию, которую ты так искусно создал. Я сказал тебе, что не ненавижу тебя, и я серьезно. Если я что-то и ненавижу, так это ту ложь, которой ты заставляешь себя жить и которую вынуждаешь поддерживать всех вокруг".
Между нами воцаряется тишина. Оливер смотрит на меня, глаза расширены, рот разинут, словно я его ошеломил. Я должен остановиться. Боже, я должен остановиться. Но я не могу.
Я сокращаю расстояние между нами, мой рот почти касается его уха. Я вдыхаю его, потому что не могу удержаться, и боль внутри меня затягивается так туго, что у меня не остается выбора, кроме как купаться в его запахе, запертом в моих легких. Пока воздух, наконец, не покидает меня на медленном, болезненном выдохе. "Действия говорят громче слов, не так ли? Я держал тебя за руку через гребаный континент, Оливер Бергман. Делай с этим, что хочешь".
Прежде чем поддаться и прижаться к его рту, я отступаю назад, хватаю ключ от номера и ухожу тем же путем, что и пришел.
10
Оливер
Плейлист: "Young & Sad", Noah Cyrus
Дверь закрывается в тот же момент, когда я понимаю, что у меня отвисла челюсть.
"Вот дерьмо", - шепчу я на всю комнату.
Я плюхаюсь на матрас, как будто меня туда стукнули. Думаю, так и было. От шока.
"Черт, черт, черт". Я роюсь в сумке в поисках телефона и звоню Вигго.
"Ты звонил?"
Стоя, я хожу по комнате и дергаю себя за волосы. "Что ты сделал?"
"Я имею в виду, я много чего сделал с тех пор, как видел тебя в последний раз. Что именно..."
"Вигго." Я сжимаю в кулак свою пустую руку, желая, чтобы это была передняя часть его рубашки, и я мог бы хорошенько встряхнуть его. "Что-то... что-то происходит с Гэвином и..." Я тяжело выдохнул, вытирая лицо.
"Гэвином и...?" - спрашивает он.
Я жалобно вздыхаю. "И со мной".
"Хм." Он фыркает. Я вижу, как он прислоняется к кухонной стойке в доме мамы и папы, где он сейчас живет. Затем между его зубами хрустит яблоко. Откусывая, он говорит: "Почему ты думаешь, что я что-то сделал?".
Это звучит смешно, но от этого мои подозрения, что он и мои братья посеяли какой-то тайный хаос в моей психике, не становятся менее беспрецедентными. "Потому что с тех пор, как мы сидели на заднем дворе Фреи и Эйдена, а вы, придурки, навязали мне саммит братьев Бергман, между нами все полностью изменилось".
Еще один хруст его яблока. "Разве не перемен ты хотел?"
"Черт возьми, Вигго, только не такие перемены! Я не хотел, чтобы антагонизм между мной и моим теперь уже со-капитаном вышел за рамки взаимных подростковых шалостей, чтобы мы держались за руки через всю эту чертову страну, а потом застряли в одном гостиничном номере с ОДНОЙ кроватью!".