Моя грудь сжимается, когда эти вопросы без ответов, эти навязчивые беспокойства перекрикивают друг друга в моем мозгу, пока знакомый, тревожный шум внутри черепа не заставляет меня кричать.
Я вдыхаю и выдыхаю ровно, заставляя себя сосредоточиться на ощущениях вокруг - прохладном воздухе на моей коже, звуках тихой музыки рядом. Этому приему меня научил мой психотерапевт, когда я понял, что "тревожные дни" у меня были каждый день, что тревога - это не просто побочный продукт моего напряженного графика, а реальность моего мозга, моего тела, моей жизни.
Пока я учился справляться с ситуацией, пока я начал пробовать противотревожные препараты, Брайс был моим веселым, легкомысленным человеком. Моим счастливым местом. Я думал, что знаю это так полно, так совершенно. А потом одним махом безжалостной неверности рухнул карточный домик.
"Я никогда не хочу чувствовать себя так", - бормочу я. "Никогда больше".
Вигго на мгновение замолкает. "Я знаю. Я не хочу, чтобы ты тоже".
Я закрываю глаза. Мир начинает вращаться, пока я говорю Вигго: "Почему он должен играть в команде и быть на половине моих уроков? Я был бы в порядке, если бы мог просто... уйти от него".
"И чтобы ответить на это, мое предложение остается в силе".
Я фыркнул пьяным смехом, моргая открытыми глазами. "Хотя я очень ценю твое предложение разыграть Брайса так, чтобы он ушел из Калифорнийского университета, я уверен, что две трети из того, что ты запланировал, является уголовным преступлением, и я не хочу, чтобы ты попал в тюрьму".
Вигго насмехается. "Я скрытный парень. Мне это сойдет с рук".
"Или я могу согласиться на предложение Галактики и уйти от всего этого".
Его голова мотнулась в мою сторону. "Что?"
Я зажимаю губы между зубами. "Шутка. Я сказал это вслух".
Вигго поворачивается ко мне лицом. "Я не удивлен, что они хотят тебя. Я удивлен, что ты рассматриваешь это. Ты всегда говорил, что хочешь получить степень, несмотря ни на что".
"Так и есть". Я чувствую себя неустойчиво, поэтому прислоняюсь спиной к дому. Теперь мир вращается еще быстрее. Я пьяно икаю. "Я хотел... я хотел... получить диплом врача".
По крайней мере, я думаю, что хочу.
Правда?
Мой брат замолчал на минуту. "Зачем ты это делаешь, Олли? Так много работаешь? Ты знаешь, как хорошо ты играешь в футбол, как ты его любишь. Когда это ты планировал стать врачом, когда переход в профессионалы был неизбежен?"
"Это не было неизбежно". Я пытаюсь глотнуть воды, которую дал мне Вигго, и в основном не попадаю в рот.
Вигго закатывает глаза. "Нет, было. И я никогда не понимал, почему ты надрываешь задницу с первого класса средней школы, чтобы подготовиться к тому, чего ты никогда не собирался делать".
Я пусто смеюсь. Я могу рассказать Вигго почти все, но не это. Как тяжело быть пятым сыном, жить в тени орденоносного военного ветерана, отца-врача и четырех старших братьев, которые, каждый по-своему, глубоко способны, талантливы и уверены в себе. Как трудно было найти себя среди всего этого, почувствовать, что тебя видят и... может быть, немного восхищаются?
Аксель - блестящий, успешный художник. Рен - профессиональный хоккеист, любимец НХЛ. Райдер быстро строит доступную империю по продаже товаров для отдыха в дикой природе. А Вигго так чертовски хорош во всем, за что бы он ни брался, даже если кажется, что его интересы не задерживаются надолго, он мог бы делать буквально все, что захочет.
А еще есть мои сестры. Фрея, старшая, физиотерапевт, которая уже управляет своей практикой, ради всего святого. А ведь ей едва за тридцать! И Зигги, которая всегда знала, чего хочет, и добивалась этого: футбол. Она - любимая малышка, обожаемая и желанная вторая дочь, идеальное дополнение к нашей семье.
А еще есть я. Трудяга. Прилежный студент-спортсмен. Кто-то, кто увлекся медициной, потому что это было увлекательно, но самое главное - потому что это было то, о чем мы с папой всегда могли поговорить. Тот, кто сдавал каждый тест, потому что это было единственное, что заставляло маму улыбаться и крепко обнимать меня от облегчения, что я снова не попал в неприятности или не устроил шалость с Вигго.
Будучи на пути к медицине, получая хорошие оценки, я получал от этого гордость и удовлетворение. Мне всегда нравилось добиваться хороших результатов, знать, что я превзошел ожидания, радовать этим людей, которые для меня важны. Если бы футбол не был единственным местом, где я чувствовал себя самым свободным, самым радостным, самым собой, я бы хотел стать сострадательным, компетентным врачом. Но футбол - это мое сердце, и возможность, о которой я так долго мечтал, наконец-то появился, умоляя меня быть смелым, отказаться от этих привычных, безопасных мест одобрения и прямолинейного заверения, рискнуть и ухватиться за эту возможность обеими руками.