Как раз когда я собираюсь отстраниться, его рука поднимается и обхватывает мое запястье, замораживая меня.
Время тянется. Наши взгляды застывают. Мой пульс стучит в ушах.
Его большой палец поглаживает мое запястье. "Спасибо", - тихо говорит он.
Мне нужно уйти. Мне нужно бежать и продолжать бежать. Но вместо этого Гэвин держит меня за запястье, потом притягивает ближе, а потом моя рука обхватывает его лицо, моя голова наклоняется.
Наши рты соприкасаются - мягко, неуверенно. Свет танцует в моих глазах, когда я вздыхаю в его рот, а он вздыхает в мой. Звук удовлетворения. Сладкое облегчение. Возвращение домой.
Его губы твердые и теплые, его борода мягкая, когда я глотаю его рот, когда он отпускает мое запястье и запускает руку в мои волосы. Грубый, глубокий стон вырывается у него, когда я провожу языком по его языку, влажному, горячему. Я чувствую его вкус и ощущение, что я проглотил солнечный свет. Мне нужно больше. Мне нужно все.
Словно прочитав мои мысли, Гэвин обхватывает меня рукой, притягивая к себе, притягивая нас ближе. Он шипит на вдохе, когда полностью поворачивается и сгибает колено.
Я отстраняюсь, обеспокоенно глядя на его ногу. "Ты..."
"Заткнись", - хрипло говорит он, обхватывая мою голову и притягивая меня в свои объятия. "Я в порядке".
Я обхватываю его рукой за талию, поднимаюсь по голой спине, кончики моих пальцев танцуют по рельефу твердых, мощных мышц и гладкой, теплой кожи. Он вздрагивает и шумно выдыхает мне в рот, когда я снова целую его, теплый и скользкий, борющийся за контроль.
Он целует так, как я знал, - жестко и сильно в одно мгновение, затем медленно и нежно. Я целую его в ответ, как он, должно быть, знал, что я тоже так сделаю: сладко и дразняще, а затем требовательно и яростно. Рука Гэвина скользит по моей талии и обхватывает мою задницу, прижимая меня к себе. Наши груди прижимаются друг к другу, наши бедра двигаются, когда мы тремся друг о друга, а наши поцелуи становятся все быстрее и ритмичнее.
"Только на этот раз", - говорит он.
Я киваю. "Только один раз".
"Тогда завтра", - говорит он между поцелуями, прикусывая мою губу, гоняясь за ней языком, прежде чем начать целовать мою челюсть, шею. "На тренировке мы будем теми, кем были".
Я стону, когда он крепко хватает меня за задницу и прижимает к себе. "Послезавтра..."
"Боже", - грубо говорит он, притягивая меня к себе так сильно, что я едва могу дышать. "Боже, ты так хорошо чувствуешься, такой вкусный. Намного лучше, чем я..." Он целует меня сильнее, останавливая себя, но заполнить остаток предложения не составляет труда.
Я улыбаюсь ему в губы. "Думал об этом, да, Хейс?"
"Отвали". Он сжимает мою челюсть и держит ее, пока трахает мой рот своим языком. "Как будто ты тоже не думал".
"Может, чуть-чуть".
Застонав, он прижимается своим ртом к моему, на этот раз сильно и медленно. Он держит мое лицо, мои бедра. И тогда я понимаю, что это такое. Последний поцелуй. Прощальный поцелуй. Поцелуй "больше нет".
На медленном, неуверенном выдохе он касается моей щеки, проводит большим пальцем по нижней губе, заглядывая мне в глаза. И затем он наклоняется, как бы импульсивно, для еще одного поцелуя, прикусывает мою нижнюю губу, которую он проводит между зубами, прежде чем отпустить.
Я смотрю на него, слыша свое неровное дыхание, чувствуя, как жар пылает на моих щеках. "Почему ты..."
Его палец останавливает мой рот. Его глаза смотрят на меня. "Сейчас ты пойдешь домой. А я останусь здесь".
"Но..."
"И я буду в порядке".
Я сглатываю, борясь с узлом чего-то в моем горле, горько-сладкая боль ударяется о мои ребра.
"И когда я увижу тебя через два дня, - говорит он, - все это останется позади".
Я смотрю на него. Ненавижу, что он прав. Как бы невероятно это ни было, это худшее из того, что я могла бы сделать. Я должен быть мудрым. Я не могу втянуться в заботу о ком-то из команды и повторить ту же ошибку, которую я совершил с Брайсом.
Даже если я знаю, что Гэвин - не Брайс, это слишком большой риск. Ну и что, если мы будем целоваться как чемпионы? Что если в какой-то момент это подкралось незаметно - взаимные подначивания, провокации и шлепки превратились в то, что меня заводит? Даже если мы держали это только в нерабочее время, в наших домах, даже если мы старались не думать об этом во время тренировок, игр и рекламных акций, это могло уйти от нас и поставить под угрозу наше капитанство, команду, сезон. Один из нас может потерять интерес, другой может захотеть большего. Мы можем оступиться перед командой, и нам придется отвечать за нарушение правил, в которых я даже не уверен, что игроки могут быть вместе.