Он поднимается на колени. Осторожно кладет руки на край моего кресла. Его глаза смотрят на меня. "У меня сейчас очень непрофессиональные мысли", - признается он.
Сдерживая стон, я прижимаюсь к его шее. "Взаимно".
Боже, я отчаянно хочу его. Прикоснуться к нему, заставить его почувствовать и увидеть в себе то же, что и я, преодолеть боль и расстояние, чтобы разделить удовольствие и близость.
"Ты уверен?" - шепчет он, его рука ложится на мое бедро, теплая и тяжелая, его большой палец очерчивает круг, который заставляет мое сердце колотиться, желание заполняет мое тело.
Я киваю, притягивая его ближе. "Иди сюда".
Он подходит. Так нежно, так медленно. Он скользит другой рукой по моему горлу, накрывает мою челюсть, целует меня. Я выдыхаю ему в рот - сладкое облегчение. Нет ничего лучше, чем поцелуй с ним.
Тепло, удовольствие, шипение по моим венам. Эта боль, этот тугой, неистовый узел, сжимает мое сердце, сокращает его ход, притягивает нас ближе, пока он не наклоняется ко мне, его рот горячий и шелковистый, его язык лениво гладит мой.
Я стону ему в рот, когда он проводит рукой выше по моей ноге.
"Позволишь мне прикоснуться к тебе?" - спрашивает он.
Я киваю.
Не сводя с меня глаз, он убирает полотенце. Его прикосновения скользят по моим бедрам, животу, нежности между бедер, прежде чем он обхватывает рукой мой член и поглаживает его, туго, медленно, так, как мне нравится.
"Прикоснись к тебе", - бормочу я ему в рот.
Он кивает в ответ на наш поцелуй, убирая руку с моего лица лишь настолько, чтобы спустить эти нелепые плавки и освободить свой член. Я обнимаю его, прикасаюсь к нему, как он прикасается ко мне, как мы целуемся, медленно и глубоко.
Меня омывает наслаждение. Боже, наслаждение, радость от того, что я не чувствую только боль, излучается кончиками пальцев, искрится по коже.
Оливер вдыхает в мой рот, наваливаясь на мою руку, но потом резко отстраняется и начинает целовать мою грудь. "Я хочу попробовать тебя на вкус", - грубо говорит он.
Моя рука погружается в его волосы. "Черт, да".
Его рот обхватывает меня, заставляет мои бедра подрагивать, агония пронзает спину. Я заставляю свое тело стать неподвижным, позволить себе просто получать то, что он дает мне, удовольствие притупляет самые острые грани моей боли. Его рот, влажный и горячий, его язык скользит по кончику. Он медленный и дразнящий, его прикосновения блуждают по моему телу, когда он берет меня в горло и стонет.
Я смотрю, как покачиваются его плечи, как двигаются его бедра.
"Прикоснись к себе, Оливер".
Воздух вырывается из него. Он опускает руку.
Я убираю его волосы с лица, провожу пальцами по влажным, шелковистым локонам, направляя его, хваля его. "Вот так. Это прекрасно. Так, так хорошо".
Потребность проникает в меня, сжимая все сильнее и сильнее, усиливающаяся боль, которая требует, чтобы я двигался, двигался, трахался. "Близко", - шепчу я.
Он улыбается, отстраняется, чтобы посмотреть на меня, его рука скользит медленно и твердо, обхватывая мой член, когда он проводит пальцами по щели, заставляя меня задыхаться. "Ты думаешь, я не знаю?"
"Иди сюда". Я дергаю его за плечо, целую его крепко, отчаянно.
Я люблю тебя. Я целую эти слова, произношу их руками, прикасаясь к нему. Я слишком захвачен удовольствием, жаром, эйфорией, чтобы запаниковать, когда это слово стучит в моей голове в такт сердцу:
Любовь. Любовь. Любовь.
Я слишком сосредоточен на сладком тепле его рта, на звуках, которые он издает, - стонах и мольбах, - когда мы целуемся.
Я сползаю на край стула, и Оливер наклоняется ко мне. Наши тела встречаются, груди, животы, бедра. Наши руки находят друг друга, вода, льющаяся сверху, облегчает нам путь.
"Да", - шепчу я, когда он обхватывает меня одной рукой и погружает другую в мои волосы. Наши поцелуи - это наши рты, занимающиеся любовью, глубокие и медленные.
"Гэв", - стонет он. "Боже. Я лю..."
Я прогоняю это слово поцелуем. Мне страшнее слышать это из его уст, чем из моих. Хотя нет никого более достойного быть любимым, чем Оливер, заслуживаю ли я его любви, его верности? Заслуживаю ли я его будущего, лучших лет его жизни, которые он должен встретить лицом к лицу, а не оглядываться на меня через плечо?
Я чувствую, как он утолщается в моей руке, его дыхание становится неровным. Он зарывается лицом в ложбинку моей шеи, кусает меня, преследует глубоким, горячим поцелуем, который заставляет мои бедра крениться, заставляет меня кончать, сильно и долго, неистово в его руке, пока он работает со мной, вода и толстые канаты освобождения, смачивающие его руку, пока он сильно накачивает меня. Я опускаю руку ниже, глажу его за яйца, тугие и тяжелые.