— Такой красивый мир вокруг нас, а мы этого не замечаем.
Рита повернула голову и увидела тонкий мужской профиль. У сидевшего по другую сторону куста мужчины было худое истонченное лицо, напоминающее иконописный лик. Глубокие темные глаза с поволокой, прямой нос и четко очерченные губы. Он смотрел на нее отрешенно, словно не видел.
— Представляете? Я почти год не смотрел на небо, — доверительно сообщил он и снова поднял лицо вверх. — Ведь просто глядя на небо, уже можно стать немножко счастливее.
Рита была с ним согласна. И хотя она не любила случайных знакомств, что-то во внешнем облике этого человека внушало ей доверие. Его присутствие не мешало ей, как не мешала стрекоза на соседней травинке или птица на ветке.
— Мы носимся, как муравьи, привыкли смотреть только под ноги, и в суете не успеваем заметить эту красоту. А ведь нет ничего лучше, чем вдыхать запах молодой травы, любоваться цветением и смотреть на небо…
Он замолчал. Так они и сидели, он и Рита, сидели, пока солнце совсем не скрылось за горизонтом. Небо темнело, и лишь розовая полоска на западной стороне неба еще долго украшала ночную синеву. Обратно к бювету они шли вместе. Мужчина чему-то улыбался и молчал. Молчала и Рита. Они набрали воды и присели, не сговариваясь, на одну скамью. Рите показалось, что незнакомец хочет что-то сказать, и она не ошиблась.
— Знаете, мне удивительно хорошо в этом санатории. Место, что ли, здесь такое? Умиротворяющее. Не замечали?
Рита кивнула в знак согласия.
— За последний год я устал жить, — спокойно, не рисуясь, продолжал он. — А здесь я как будто снова пробудился к жизни.
— Вы очень больны? — спросила Рита, посчитав неудобным дальше молчать.
— Был. Я думаю, здесь нет здоровых людей. Но я устал не от болезни, а от всего, что сопутствовало ей. Мне долго не могли поставить правильный диагноз. А когда поставили, не знали, что со мной делать. То одно пробовали, то другое.
— А что у вас?
— Очень редкое заболевание почки. К счастью, все уже в прошлом. Но с больной почкой мне пришлось расстаться.
Рита допила воду и с сочувствием посмотрела на незнакомца.
— Как вы себя чувствуете…
— С одной почкой? Ничего. Неплохо. Люди могут жить и с одной почкой и даже не замечать этого. Надо только, чтобы почка была здоровая.
— А вторая у вас — здоровая?
— Вполне. Четыре месяца назад меня прооперировали. Врачи говорят, прогноз хороший. — Он усмехнулся. — За время болезни я потерял лучшего друга, квартиру, работу и жену. И вот сегодня впервые подумал: все, что ни делается, к лучшему. Даже моя болезнь. Я многое переосмыслил и понял. Когда полгода болтаешься между жизнью и смертью, все окружающее проявляется совсем в другом свете. Я увидел, как вы остановились возле меня, глядя на небо, и подумал, что ваше состояние сродни моему. Вас тоже что-то тревожило последнее время, а здесь вы смогли обрести покой…
Он не спрашивал, а словно рассказывал ей о ней. Поэтому она не стала ему отвечать, а лишь улыбнулась и пошла на ужин.
Они подружились. Нового знакомого звали Сергеем. Он был застенчивым и немного не от мира сего. Но рядом с ним ей было спокойно и уютно. Оказалось, что они из одного города и почти ровесники. Но не это сближало их. Они были как будто настроены на одну волну, одинаково воспринимали окружающий мир и даже говорили иногда одновременно. Наверное, перенесенные страдания сделали их в чем-то похожими, а может, это все было лишь проявлением необыкновенной энергетики здешних мест. И как-то так вышло, что они стали рассказывать друг другу о своей прошлой жизни. Рите было легко говорить ему о Максе, Борисе, как будто Сергей был не свободным и еще молодым мужчиной, а ее лучшей подругой. Она не думала, поймет ли он ее, просто рассказывала о том, что давно томило душу. Но, к ее удивлению, он все понял. Он понял мотивы ее поступков и не осудил. Похоже, он никого и никогда не осуждал, принимая людей такими, какие они есть.
— Ты все-таки не оставила мужа, ведь вы столько прожили вместе, что это не дало тебе уйти. А моя жена ушла. Ушла к моему другу. К лучшему другу! Ушла, когда мне поставили страшный диагноз. Не могла подождать до развязки. Пришла в больницу и сообщила, что давно его любит. Еще с юности. Я пытался понять. Пытался поставить себя на ее место. И ничего не понял. Почему она не ушла раньше? Зачем надо было ждать моей болезни? Чтобы ударить лежачего? Неужели все это только ради жилья?