Анна. Интересно, к какому выводу ты бы пришел, если бы мы были вместе.
Свен. Как это?
Анна. Ну, если бы ты переспал со мной.
Свен. Но мы же не можем это сделать.
Анна. А я это и не имела в виду. Я просто привела пример.
Ханс. Чаще всего, чтобы узнать друг друга, требуется много времени.
Свен. И к чему же ты пришел?
Ханс. Ты имеешь в виду, что за человек Анна?
Свен. Да.
Ханс. Не знаю. Так сразу не скажешь.
Свен. Но хоть что-то же можешь сказать.
Ханс. Смотря о чем.
Свен. То есть?
Ханс. Ну, ты имеешь в виду вот так, в общих чертах?
Анна. Но что-нибудь ты, наверное, можешь сказать, Ханс.
Свен. Я тоже так считаю.
Ханс. Ничего я не хочу говорить. Это будет просто глупо.
Свен. Возможно, вам это будет неприятно. Боюсь, это будет неприятно.
Анна. Что именно?
Свен. Я знаю, что должен дать что-нибудь взамен, а единственное, что я могу дать, это деньги.
Несколько секунд стоит тишина.
Ханс. Что ты хочешь сказать?
Свен. Я хочу, я знаю, что не имею на это права, но я хочу... Я хотел бы, чтобы ты подняла платье. На тебе же есть колготки и трусики. А мне бы очень хотелось, чтобы ты это сделала.
Несколько секунд стоит тишина.
Свен. Это не обязательно.
Ханс. Зачем ей это делать?
Свен. Там кроется много от личности. Я хочу узнать ее поближе. Хочу узнать поближе вас обоих. Вот зачем.
Анна. Только поднять платье?
Свен. Да. Даю вам за это тысячу. Я знаю, что это звучит ужасно. Но... для меня это стоит того.
Ханс. Целую тысячу?
Свен. Да.
Анна. Значит, только приподнять платье?
Свен достает бумажник, вынимает тысячекроновую купюру, кладет ее на стол.
Ханс. Тысяча крон! Это невозможно.
Анна (Свену). Для тебя это стоит того?
Свен. Стоит.
Анна. Большие деньги. Абсурд какой-то!
Свен. Плюнь на условности. Для вас это не играет никакой роли. А для меня деньги не играют никакой роли.
Анна. Но это же как-то странно — ты посмотришь только, чтобы узнать меня. Значит, ты должен увидеть это... ну, в колготках и все такое?
Свен (Хансу). Ты не против?
Ханс. Нет, это действительно не играет никакой роли. Это... Я не понимаю зачем... Почему ты... Ну, да... это не играет никакой роли. Но целая тысяча! Это же безумие!
Анна (Хансу). Так сделать мне это?
Ханс. Давай, если хочешь.
Анна поднимается, поворачивается спиной к Свену, лицом к публике. Задирает сзади платье, наклоняется вперед.
Анна. Так хорошо?
Свен. Он красивый.
Анна. Можешь спустить колготки и трусики. Думаю, за тысячу крон ты имеешь право увидеть это.
Свен так и делает.
Свен. Он и впрямь красивый.
Анна. Но что ты видишь?
Свен. О чем ты?
Анна. О моей индивидуальности.
Свен. Я ошибся.
Анна. В чем же?
Свен. Думаю, из тебя не получится хорошей матери.
Анна. Почему?
Свен. Ты слишком эгоистична.
Анна подтягивает колготки и трусики. Поворачивается.
Анна. Что ты хочешь этим сказать?
Свен. Но он действительно красивый.
Ханс. Что ты все-таки имеешь в виду, говоря, что она эгоистична?
Анна садится.
Свен. А то, что либо ты эгоист, либо нет.
Анна. Это верно. Довольно странно все-таки.
Свен. Что странно?
Анна. Что ты уже так много знаешь обо мне.
Свен. Вам нужны деньги, верно?
Ханс. А что?
Свен. У меня есть деньги.
Ханс. Ты же не... а? Ладно, с этим проехали. (Берет тысячекроновую купюру, прячет ее в карман.)
Свен. Что ты имеешь в виду?
Ханс. Ну, что с Анной у тебя ничего не выйдет.
Анна. Что ты такое говоришь?
Ханс. Не знаю. Я хочу только, чтобы... ну...
Свен. Станцуй для нас, Ханс, прошу тебя.
Ханс. Станцевать?