Давид внимательно смотрит на него, ничего не отвечая.
Стриндберг (почти с детским изумлением). Я чувствую себя совершенно пустым. Абсолютно невесомым. Словно бы от меня осталась тонкая скорлупка. Пустая.
Давид. Господин Стриндберг, то, что вы писали о браке, мне всегда представлялось очень правдивым. И вы сами казались мне самым правдивым человеком изо всех, кого я знаю. А вы, оказывается, беспрестанно лгали... трудно поверить...
Стриндберг. Если бросить двух крыс в яму, фрёкен Давид, они начинают кричать. И превращаются в каннибалов. Так-то вот. Я кричу. Вытащите же меня из ямы, фрёкен Давид.
Давид. Да. Я понимаю.
Стриндберг. Нет, не понимаете. Ведь яму-то я тоже любил.
Давид не отвечает.
Стриндберг. У нас с Сири все было так, как, наверное, бывает у большинства. Мы считали, будто безраздельно владеем друг другом, и всю жизнь только и делали, что ставили друг другу палки в колеса. Обладай мы большей душевной щедростью, может, все бы сложилось по-иному.
Давид (кивает, колеблется, осторожно говорит). Вы, наверное, догадываетесь, что мы с Сири... собираемся жить вместе.
Стриндберг (после долгого молчания). Догадываюсь.
Давид. Можно мне сделать еще одно признание?
Стриндберг. Да?
Давид. Вы мне не совсем противны.
Стриндберг. Благодарю. (Какое-то время молчит.) Спасибо, вы мне тоже. (Говорит совсем просто и очень приветливо.) Я полагаю, вы догадываетесь, что в дальнейшем я буду вынужден бороться против вас.
Давид. Само собой.
Стриндберг (столь же дружелюбно). Что я, всеми имеющимися в моем распоряжении средствами, буду обязан преследовать вас, как своего врага. Обязан... преследовать, клеветать, бороться. Понимаете, я вынужден.
Давид. Понимаю. И принимаю.
Стриндберг (извиняющимся тоном). Это неизбежно.
Давид. Я знаю. Таковы ведь условия нашей жизни.
Фотограф (тихо, незаметно войдя в дверь, внезапно появляется на сцене с аппаратурой под мышкой — штатив, фотоаппарат, покрывало, ящик: осматривается, говорит без удивления). Я туда пришел?
Сири (лежавшая, свернувшись калачиком, на кровати в глубине сцены, встает; сохраняя полное самообладание, поправляет волосы, разглаживает помявшееся платье, застегивает расстегнувшуюся на груди пуговицу). Туда. Можете приступать.
Стриндберг (встает, подходит к рампе, говорит очень спокойно, обращаясь к публике). После той ночной репетиции в копенгагенском Дагмартеатре в марте 1889 года все было кончено. Премьера «Сильнейшей» с Сири фон Эссен в главной роли, состоявшаяся 9 марта, с треском провалилась. Спектакль был сыгран всего один раз. Стриндберг вернулся в Швецию, развод стал свершившимся фактом. Сири фон Эссен съехалась с Мари Давид, сначала они жили в Швеции, потом в Финляндии, где Мари — всего через несколько лет — умерла от туберкулеза. Но Стриндбергу все же довелось встретиться с Мари Каролин Давид еще раз. Произошло это случайно, в Леркила, 24 июня 1891 года. Однако они не успели обменяться ни единым словом, поскольку Стриндберг, в приступе дикого гнева, набросился на нее и столкнул с лестницы, в результате чего она сильно ушиблась, но без серьезных последствий. Состоявшийся вскоре суд приговорил Стриндберга — за нанесение телесных повреждений — к штрафу в размере 135 крон. Это была их последняя встреча. Больше он ее не видел.
Фотограф. Я готов.
Сири подходит к Стриндбергу и берет его под руку. Он послушно, как дрессированная собачка, следует за ней, стараясь попасть в ногу. Сиры, взяв под руку Стриндберга, а под другую Мари, ведет их к нужному месту перед фотоаппаратом.
Фотограф. Господин должен встать посередине.
Они меняются местами. Теперь Стриндберг посередине. Слева от него Сири. Она нежно и преданно склонилась ему на плечо. По другую сторону — Мари. Она стоит, опустив голову, вполоборота, словно бы глубоко задумавшись или же не желая иметь ничего общего с группой.
Стриндберг в центре, прямой и застывший. Взгляд устремлен прямо в объектив.
Ослепительная вспышка магния: льдисто-голубое облако заволакивает их лица смертельной бледностью. В то же мгновение сцена погружается в темноту, только что сделанный, увеличенный до огромных размеров снимок проецируется на задник, звучит громкая музыка.