Хенрик. Не понимаю, о чем ты!
Анна. Понимаешь!
Хенрик. Нет!
Анна. Я же знаю!
Маргарета. Наверняка есть много причин, почему тебе иногда бывает чудовищно плохо. И вина тут не только наша с отцом.
Анна. Этого я и не говорю!
Маргарета. Я так устала от бесконечного копания в наших чувствах. Вечно копаться вместо того, чтобы что-нибудь предпринять.
Анна. Какие там чувства — у тебя их нет!
Хенрик. Мы были самыми обыкновенными хорошими родителями и старались делать как лучше.
Маргарета. И проблем у нас было не больше, чем у других.
Хенрик. Скорее даже меньше. Приличный достаток, уютный дом, здоровые, гармоничные дети...
Маргарета. Так, по крайней мере, было прежде.
Хенрик. Да, дети почти никогда не болели.
Маргарета. И я не желаю больше это обсуждать. Хватит, говорю я, хватит!
Эва. Ненавижу...
Хенрик. Не о чем больше говорить!
Анна (со зловещим спокойствием). Что вы сотворили со мной, вы, оба вместе или каждый в отдельности? Со мной... Можете вы это объяснить или нет?
Маргарета. Больше всего на свете мы беспокоились о том, как сложится ваша судьба.
Хенрик. Это беспокоит всех родителей. Я не помню, чтобы у нас с Маргаретой были когда-нибудь серьезные конфликты.
Анна. Но для меня в том-то как раз и состоял конфликт, что у тебя не было конфликтов с ней.
Хенрик. Вот как...
Эва. Вы беспокоились о нас?
Анна (Хенрику). Может, ты встретил другую женщину? У тебя были любовницы? Это я могу понять.
Хенрик (Маргарете). Не обращай внимания.
Маргарета. Беспокоились об Анне, конечно... из-за ее трудного материального положения, из-за странных отношений с разными мужчинами... ну и из-за всего прочего...
Анна (достаточно громко). А может, ты меня трогал? (Пауза.) Как-нибудь так?
Эва (словно щелкнув бином). Ну хватит!
Анна. Так что же?
Эва. Piss off![27]
Анна. Как-нибудь так?
Эва. Shut up! Заткнись!
Анна. Было такое?
Эва. Давай, Анна, валяйся в дерьме!
Анна. Папа! Скажи же что-нибудь.
Маргарета. Что ты такое говоришь?
Анна. Я спрашиваю.
Хенрик. О чем ты?
Эва (хватает Анну). Ну нет, определенно, это уже слишком!
Маргарета. Ничего не понимаю.
Хенрик. Трогал тебя? Каким образом?
Маргарета. Бил тебя, что ли? Да мы тебя ни разу пальцем не тронули.
Хенрик. Бил тебя?
Анна. Таким образом, который можно истолковать превратно. Который мама могла истолковать превратно.
Хенрик. Я! Да никогда в жизни!
Маргарета. Что ты такое говоришь?
Анна. Я просто хочу знать.
Маргарета. Но это... чудовищно... чудовищно...
Анна. Ну, папа?
Эва. Грязная обезьяна!
Маргарета. Как ты можешь... намекать...
Эва. Ты зашла слишком далеко.
Хенрик. О чем вы говорите?
Анна. Ничего не знаю.
Эва. Sick... she is sick[28].
Анна. Я не больна.
Эва. She is a crazy dog[29].
Анна. Я — не сумасшедшая.
Маргарета. Безусловно, сумасшедшая.
Анна. Я не параноик.
Хенрик. Ничего не понимаю.
Маргарета. Я тоже.
Анна. Знаю только, что я оскорблена. Оскорблена до самых потрохов.
Маргарета. Ничего ты не оскорблена! Это мы оскорблены, оскорблены и унижены. Я чувствую себя оскорбленной до глубины души! Если ты понимаешь, что говоришь...
Анна. Понимаю!
Маргарета. Не знаю, смогу ли я тебя когда-нибудь простить.
Анна. А мне начхать на твое прощение! Подавись им, если хочешь!
Маргарета. Хенрик! Хенрик!
Хенрик. Анна! Прекрати, наконец!
Анна. Вы всегда втягивали меня в ваши чертовы личные конфликты.
Маргарета. Уйдем отсюда.