Алис. Не думай об этом, Хенрик. Аксель все устроил с другим адвокатом. Не беспокойся.
Хенрик. Но я уже начал это дело.
Алис. Оно передано в руки специалиста.
Нита (прерывает). Давай не будем сейчас мучить маму практическими вопросами.
Хенрик. Простите, Алис.
Хенрик проходит мимо Кристы. Останавливается у нее за спиной.
Криста (тихо). Поцелуй меня... в затылок.
Хенрик (дышит ей в затылок). Это я и делаю. Разве не чувствуешь?
Криста. Чувствую твое дыхание. Этого довольно. Когда придешь?
Хенрик. Как только смогу.
Криста. Когда придешь?
Хенрик. Я позвоню.
Хенрик уходит.
Нита. Мама, хочешь у меня сегодня переночевать?
Алис. Это еще зачем?
Нита. Чтобы не спать одной.
Алис. Надо привыкать. (Берет Ниту за руку.) Пообедаем вместе завтра? У тебя найдется время?
Нита. Мама, мы должны рассказать Кристе о Бьёркуддене, может, не сегодня, но скоро.
Алис. Я надеялась, что это тоже позади. Но позади только похороны. Расскажем сегодня, ведь это совершенно нормальное решение. Криста наверняка обрадуется, что ее освободили от этого груза.
Нита. По-моему, будет лучше, если ты сама поговоришь с Кристой. Мы с ней вечно ссоримся.
Алис. Пусть папа поговорит. (Пауза.) Я хочу сказать, Акселю надо было бы поговорить с ней, когда она навещала его в больнице. Но у него, наверное, не хватило сил, он был по уши занят умиранием.
Мартин подходит к Кристе.
Мартин. Как дела?
Криста. Давненько не виделись.
Мартин. Да уж. У тебя, очевидно, отменное здоровье в последнее время. Раньше ты регулярно приходила за рецептами.
Криста. Везение, только легкие простуды.
Мартин. Мне, правда, очень жаль, твой отец был человек...
Криста (резко). Не желаю ничего слушать о нем от тебя.
Мартин. ...я лишь собирался поставить медицинский диагноз — твоему отцу крупно не повезло: заболеть тяжелым воспалением легких при слабом сердце. Об Акселе можно, разумеется, много чего сказать, но намерения у него были добрые.
Криста. Он был таким, каким был. И точка.
Мартин. Хенрик еще не переехал к тебе? Столько лет... а что, собственно, говорит его жена?
Криста. Что говорит жена... она берет то, что дают, как и мы все.
Мартин. Это на тебя не похоже.
Криста. Сколько лет этой, новой?
Мартин. Мало, слишком мало.
Криста. Как Йонне?
Мартин. Йонне двадцать, она еще даже никуда не поступила. А Беатрис уже готовый психолог, совсем скоро. Хотелось бы, чтобы она была постарше, но увы.
Криста. А что говорит жена?
Мартин. Тебе не о чем беспокоиться, Криста.
Криста. Мне нравилось твое новое семейство, хотя больше на расстоянии.
Мартин. И спустя время, наверное.
Криста. И новый пиджак. Он вполне был бы тебе к лицу лет двадцать назад.
Мартин. У тебя шея пошла пятнами.
Криста. Жарко.
Мартин. Большущими красными кляксами.
Криста (ощупывает шею). Правда?
Мартин. И часто это у тебя?
Криста (шепотом). На прошлой неделе началось... ни с того ни с сего обдает жаром, чешется.
Мартин. Приливы.
Криста. Не рановато?
Мартин. Ты всегда опережала время. Уже в семнадцать далеко ушла вперед.
Криста. Спаси меня, Мартин. Это словно смерть.
Мартин (ищет книжку с рецептами, не находит). Не делай трагедии. Это многолетний процесс. Я выпишу лекарство, оно снимет самые тяжелые симптомы. Книжка с рецептами у меня в машине.
Мартин выходит. Криста ощупывает шею, берет сумочку, направляется в туалет. Ее останавливает Йонна.
Йонна. Мама, ты говорила с папой?
Криста. Нет.
Йонна. Ты же знаешь, не хватает десяти тысяч... а заработать столько я не успею.
Криста. Мы уже почти два десятка лет ругаемся по поводу алиментов. По поводу поездок для изучения языка, уроков верховой езды, зимних курток. Поговори сама с Мартином, у тебя больше шансов.