- Ты всегда найдешь, как утешить, - в этот раз ее обнял Инрих. - Я тебя обожаю.
- Я знаю, - ведущая актриса кокетливо скосила глазки, надула губки и протянула ручку для поцелуя.
- Иди, одевайся. Да и Анна тебя заждалась, - разрешил директор.
В этот раз играли новую постановку покойного Одольфо. Маэстро Льяма, затесавшийся в первые ряды зрителей, был в восторге. Хэсс постарался к нему подойти, но в толпе этого сделать не удалось. Алилу он увидел на сцене, и перестал за нее волноваться.
Актерам пришлось приложить максимум усилий, чтобы зрители смотрели не на кодров и маленьких человечков, а на сцену. Добиться этого им удалось к концу первого действия. Зрители смеялись над потугами короля, и сочувствовали главным действующим лицам.
После представления Инрих смотрел на восторженные лица зрителей, подумал, что Илиста была права. Актеры и рабочие сцены не могли заняться разбором декораций потому, что к каждому из них подходили люди. Всех их интересовали кодры. Бесчисленные вопросы, неуемное любопытство, ответы и предложения. Инриху и самому пришлось заниматься двумя своими знакомыми: известным талантливым поэтом Вальдейем. Тот сгорал от любопытства и выплескивал строчки про все, что видел и про свои эмоции. Инрих закинул приманку и сообщил, что они будут выступать с кодрами. Вальдей буквально умолял принять в постановку его стихи. Инрих согласился, договорившись, что переложит их на песни. Также с ними ходил и слушал Саврас. Этот жилистый тип благонравной наружности был старинным приятелем Инриха. Саврас хотел поговорить о записке, которую прислал ему Инрих.
Все как один из труппы занимались зрителями, кодрами и еще всякой чепухой, лишь рабочему сцены Плинту удалось ускользнуть. В такой суматохе никто не заметил его отсутствия. Плинт выполнял важное поручение Боцмана. Они прибыли в столицу, и теперь надо было узнать об их удаче и море. Плинт добрался до речного порта, долго стоял и смотрел на корабли. В его голове вертелись старые песни о море, слышался смех Боцмана и крики портовых мальчишек. Боцман наказал просто сходить и посмотреть, а потом доложить ему обстановку. Плинт вытер глаза, одинокие слезинки приветствовали речной причал. Плинт представил, как они поднимаются на корабль, потом почти десять дней по реке, и широкое устье Рогатки, несущее воды в соленое море. От своих мечтаний его оторвал вид корабля, швартующегося у причала. Это была "Удача моряков". Плинт с первого взгляда узнал их последнее судно. Новый хозяин сменил название. Плинт подумал, что это что-то то значит. Он подошел поближе к причалу. Там мелькали мальчишки, тяжеловесы грузчики и маленькие усатые люди. Почему-то Плинт так и не узнал почему, все служащие порта носят усы. Но зато он их сразу отличал. Этого Плинт не знал, но знал, что по традиции этот усатый тип должен огласить, кому принадлежит груз и корабль.
- Мачамори Хондю! - Заблажил усатый тип. - Мачамори Хондю!
- Я от него! - к усатому подошел солидный мужчина в темных одеждах.
Они о чем-то поговорили, затем представитель Мачамори Хондю ушел. Плинт ждал, усатый тип должен был огласить имя владельца корабля.
- Венедект Вайхрон! - оправдал его надежды усатый тип.
- Я за него! - появился молоденький мальчишечка.
Плинт не стал смотреть дальше. Парня этого он знал. Это был тот самый тип, на которого они думали, что он украл их удачу, и тем самым списал их всех на землю. Внешность этого Вайхрон Вайхрона - сына Венедекта Вайхрона - была обманчива, как ветер на море. Плинту было о чем доложить Боцману. Он спокойно отправился в обратный путь.
Колдун из Белой Башни на секундочку прервался в процессе своей работы, прилетела синяя птица. Колдун насыпал на одну крошку больше пыльцы, чем надо было в действительности, и не заметил этого. Птица сообщила колдуну, что тот будет главой одного из кланов кодров. Колдун хмыкнул, выражая свое удовольствие. Все это явилось причиной его последующих неприятностей. Сентенус тоже видел синюю птицу, которая залетела в Белую Башню. Колдун его выставил из Башни несколько минут назад. Сентенус задумался, как будет все это пересказывать Шляссеру и остальным.
Далеко от столицы Эвари ехал с большой охраной и слугами старый хитрый барон Д'Оро. Этот старый хрыч не собирался ждать, пока нанятый им орк выполнит свои обязательства. Барон не верил в этой жизни никому. Вот и сейчас он ехал по донесениям своих шпионов. Барон знал, что орк искал его наследника в театральной труппе. Также барону сообщили, что видели труппу со странным сопровождением, а вот орка Страхолюда не видел никто. Но по непроверенной информации некое чудовище, появившееся на границе Темных земель, зовет этого самого Страхолюда владельцем Темных земель.
Барон сообразил, что орк не выполнил его поручения, а аванс то он уплатил, и не желал оставаться без наследника. Исходя из всего этого барон велел проехать в столицу Эвари через Темные земли. Ему надо было получить конкретные ответы на свои вопросы.
На границе с Темной землей им не встретилось никакое чудовище, зато встретился орк. Барон внимательно всмотрелся в новое лицо.
- Не тот, - раздраженно заключил он. Барона порядком растрясла вся эта дорога. Старость и болезни, а тем более такое путешествие в его состоянии, поддерживаемом лекарями, не доставляли никакого удовольствия.
Орк достал оружие. Это был предупреждающий жест. Он не собирался нападать, лишь хотел дать понять, что этим людям сюда не надо ехать. Люди барона тоже достали оружие.
- Страхоалюд, - потребовал барон Д'Оро.
Орк кивнул кому-то в кустах. Барон углядел, что там еще один такой сидит. Второй из кустов мгновенно испарился. Барон понял, что их дальше не пустят, надо подождать здесь. Орк убрал оружие, и постарался улыбнуться. У незнакомых с орками мороз пробежал по коже, а барон лишь еще более раздраженно сплюнул. Ему очень хотелось поругаться, как-то скинуть желчь, но этого нельзя было делать.
- Скоалько ждать? - потребовал он прямого ответа у молчаливого стража.
- До захода солнца должен быть, - коротко сообщил орк.
- Тоагда мы расположимся здесь, - барон со скрипом повернул голову. - Устроить прифвал. В путь отправимся завтра. Сгоатовьте чего-нибудь, - сильно сморщившись приказал он личному повару. Баронский повар понял, что надо немедленно варить успокаивающее зелье, барон готов взорваться, боль его доконает.
Барона успокаивало созерцание портрета супруги и детей. Именно за этим занятием его застал нанятый им ранее орк Страхолюд.
- Вы здесь? - орк не думал, что эта развалина когда-нибудь решится тронуться в путь.
- Так ты же ничего не нашел, - фыркнул барон. Поварское зелье и массаж личного лекаря привели его в приемлемое состояние. - Или нашел?
Орк обдумывал, что сказать и оглядывал барона. Барон уселся поудобнее, и выронил портреты. Орк поднял две бумаги и буквально уронил челюсть на подбородок.
- Баодяжник хренов, - выругался он.
Барон вопрошающе уставился на орка. Люди барона потянулись к оружию.
- Попрошу объяснидться, - зычно потребовал барон Д'Оро.
- А нельзя это было мне показать раньше? - Страхолюд уже пришел в себя.
- А что? - барон понял, что орк видел кого-то похожего на портреты.
- Так девчонка у актеров вылитая эта, - Страхолюд ткнул пальцем в портрет жены барона.
- Она? - Д'Оро не поверил. - Девчоанка?
- Девчонка, а не мальчишка. А я думал...
- Кто она? - барону было все равно, что он там думал.
- Они зовут ее Алила. Такое ощущение, что она младшая сестра той с портрета, - Страхолюд на миг задумался о Хэссе, а потом забыл про все это, включая барона Д'Оро.