— Мел, ты же девственница, — проникая наполовину пальцами в меня, сказала Мэй.
— Я хочу сделать это с тобой, — уверенно сказала я.
— О боже, Мел, я боюсь сделать тебе больно, — остановившись, ответила Мэй.
— Сделай это, прошу… — прошептала я в губы Мэй. Она нежно вошла в меня, давая моему телу принять новые ощущения, постепенно наращивала темп, уделяя внимание всему телу. Я не понимала, как ей удаётся быть повсюду. Моё тело сотряслось, и мне показалось, что внутри меня произошел взрыв, а ударная волна от него медленно расходилась по всему телу. — Мэй…
— Дыши, детка, дыши, — поглаживая мою грудь и опускаясь к животу, сказала Мэй, снова припала к моим губам. Оставив мои губы, она проложила дорожку к животу и опустилась ниже, я почувствовала, как что-то приятное и мягкое коснулось меня. Моё тело снова завелось, теперь получая новую порцию ощущений. Получив очередной оргазм, я поняла, что настолько расслабленной не была никогда в жизни. Мэй вернулась к моим губам, взяв мою ладонь, положила на свою промежность. Пальцы сами скользнули внутрь неё, её тело было настолько возбуждено, что через пару толчков лоно окутало мои пальцы, засасывая их внутрь.
Я не помню, как мы уснули, я проспала до двенадцати дня и проснулась в пустой постели. Ни записки, ни даже намёка на присутствие Мэй в моей квартире не было, только смятые простыни. Чувство опустошённости окутало меня. Подняв себя с кровати, я направилась в душ, затем прошла на кухню. Звук заработавшей кофемашинки испугал меня. Рядом с ней лежала записка:
«Миа, детка, ты подарила мне прекрасную ночь, я и не мечтала снова почувствовать такое притяжение, но будет лучше, если этой же ночью всё ограничится.
Целую тебя, Мэй.»
Господи, какая же она трусишка. Хорошо, я дам ей неделю, две — максимум, но жить спокойно эту неделю ей не придётся. Мы вели себя как ни в чём не бывало, она выступала на лекциях, здоровалась. Я не опаздывала и вела себя примерно, но в институт ходила в коротких платьях и на каблуках. Пускай видит, как остальные пожирают меня глазами. Я знала, что на неё это производит нужный эффект: несколько раз она делала замечание одногруппнику за то, что тот развернулся в мою сторону и что-то спрашивает; в меня же летел уничтожающий и в то же время горящий взгляд. Неделя сменила другую. Задержавшись в библиотеке, я увидела, что на парковке стоит её машина, институт уже опустел. Я прошла в аудиторию и без стука вошла в кабинет, закрыв дверь на щеколду. Эмили стояла возле стола, что-то набирая в телефоне. Я твёрдым шагом направилась к ней.
— Мел, прошу тебя, не подходи, — попросила Эмили.
— Я не беспокоила тебя две недели, — подойдя к ней и прижав к столу, сказала я. — Долгих две недели. Неужели ты больше не хочешь меня?
— Хочу, но… — Я не дала ей договорить, предлагая говорить нашим губам в танце поцелуя. Мои руки гуляли по телу Эмили, пробравшись под платье, я сжала её грудь, отодвинула совершенно лишнюю ткань в сторону. Я жадно припала губами к соскам Мэй, заставляя дыхание сбиться. Стоять Эмили была не в состоянии, она, приподнявшись, села на край стола.
— Ты мучила меня две недели, — сказала я, запустив руку под подол платья, сжимая ногу Эмили, подходя пальцами к центру. — Я только на мгновение почувствовала, как это — быть внутри тебя, — войдя в Эмили, продолжала я, заставив её раздвинуть ноги ещё больше, но не двигаясь внутри неё.
— О боже, Мел, пожалуйста… — умоляла Эмили.
— Скажи это, — требовала я.
— Возьми меня, пожалуйста… — произнесла Мэй.
Я начала двигаться внутри неё, постепенно ускоряя движения. Мэй двумя руками держалась за полку над столом, полностью отдавшись моим рукам. Опустившись на колени, я дотронулась губами до манящей плоти любимой, пробуя её на вкус, дразня языком. Две недели постоянного возбуждения дали свои плоды, оргазм был сильным, я была на грани.
— Поехали ко мне, — просто сказала я.
Наспех закрыв всё и выключив свет, мы долетели до квартиры за четыре минуты. Не успела за мной захлопнуться дверь, как я была припечатана к стене.
— Откуда в тебе столько страсти? — Мэй прижималась к моей спине, подняв мои руки вверх и закрепив их над головой. Она расстегнула моё платье, быстро стянула его вниз, оставив меня в нижнем белье. Мэй забралась рукой под резинку трусиков и остановилась. — Не вытворяй больше такое в институте, нас могут увидеть. И прошу тебя, не надевай платья с таким откровенным вырезом.
— Это будет зависеть от тебя… — простонала я. — Я хочу чувствовать тебя в себе, войди в меня. — Сняв лифчик и трусики, Мэй не торопилась, играя с моим телом, исследовала каждый сантиметр. Вдоволь наигравшись, она развернула меня к себе, закружила в обжигающем поцелуе. Мы не смогли дойти до кровати и рухнули на ковер. Пальцы Мэй грубо вошли в меня, двигаясь в одном темпе. Я почувствовала, как моё лоно засасывает пальцы любимой.
Мы не вылезали из кровати несколько дней, все выходные Мэй провела у меня. Я напрочь позабыла сообщить родным, что у меня всё хорошо, на телефоне было около дюжины пропущенных. В воскресенье в пятнадцать часов раздался звонок в дверь. Натянув шорты и футболки, кое-как заправив кровать, мы переместились на кухню, я открыла дверь — на пороге стоял папа.
— Вижу, ты в порядке, даже более чем, — сказал папа, заходя в квартиру и рассматривая меня и Мэй.
— Привет, пап, — обнимая его, сказала я. Он обнял и поцеловал меня в ответ.
— Ты понимаешь, что ещё раз ты так не ответишь — и они приедут к тебе… ВСЕ! — сказал папа, немного отодвинувшись. — Я встречался с партнёрами, в трёх часах езды от тебя, и если бы не это, то завтра ты встречала бы у себя табор.