- Это все?
Он сжал кулаки. И даже, наверное, скрипнул зубами. По крайней мере, Лия была совершенно уверена, что слышала этот отвратительный звук. В нем вообще все было отвратительным. Тошнота подкатывала все сильней.
- Он может умереть.
- Найди хороших врачей. У тебя гораздо больше возможностей, чем у любого другого человека.
Лия аккуратно пригубила чай, и чуть не подавилась, потому что он заорал:
- А ты думаешь, я этого не сделал?! Ничего не помогает! Ничего!
- Я не буду разговаривать с тобой в таком тоне.
Женский голос немного подрагивал, но Лия надеялась, что Александр этого не заметит. Ей ни в коем случае нельзя было показывать ему свои истинные чувства. Хищников страх провоцировал - факт. И она была не настолько глупой, чтобы дергать льва за усы.
Чалый шумно выдохнул. Дернул воротник рубашки:
- Я бы вообще к тебе не пришел, будь у меня выбор.
- Но все же ты здесь. Почему бы нам не покончить со всем как можно скорее? - Лия жадно вдохнула прохладный ментоловый дым, сосредоточив взгляд на длинных мужских ступнях. Prada или Gucci? Раньше бы угадала... А сейчас, вот, как-то отстала от моды на мужские носки.
- Тебе вообще, что ли, по х*ру, я не пойму?
Александр наконец-то сбавил обороты. Но и его вкрадчивый тихий голос заставлял шевелиться волосы по всему телу.
- А разве ты не этого от меня хотел? - задала встречный вопрос.
Мужчина выругался. Пнул ногой деревянный стул, который с грохотом упал на пол. Лия вздрогнула. Чалый и раньше отличался бешеным темпераментом, а сейчас, похоже, вообще себя не контролировал.
- Значит так... Саша нуждается в трансплантации костного мозга. Его - не справляется с поставленной задачей. Но мы не можем найти подходящего донора. Из-за тебя...
- Вот как...
- Да! Так! Знаешь ли ты, что редкие этнические группы имеют гораздо меньшие шансы на донорство?
- Как же ты это не предусмотрел? - Лия сбила пепел в простую керамическую чашку и снова затянулась.
- Затуши!
- Прости?
- Затуши, говорю! Дышать нечем!
- Боюсь, ты чего-то не понимаешь, Александр. Или забыл о наших договоренностях.
- Я... ничего... не... забываю! Обстоятельства изменились.
В груди Лии загрохотало так, что даже уши заложило. Головная боль сконцентрировалась в одной пульсирующей точке. Она хотела исчезнуть, испариться, провалиться сквозь землю, лишь бы не слышать его дальнейших слов. Но ещё больше ей хотелось закричать, что есть сил: «Ты не имеешь права! Ты обещал оставить меня в покое! Ты обещал...». Но вместо этого опять равнодушно:
- Чего ты хочешь?
- Поскольку подходящего донора найти до сих пор на удалось, а рисковать ради условно подходящего я ни за что не соглашусь, остаётся только одно. Ты нам его родишь.
- Кого? - изумилась Лия.
- Донора! Саше нужен донор! Ты вообще меня не слушаешь?! Пуповинная кровь станет для него самым лучшим донорским материалом.
Она слушала. Но не слышала... Не могла разобрать. Или не хотела... О чем этот человек говорит? Почему машет руками, будто в прошлой жизни был ветряной мельницей? Куда делся жесткий холодный деспот, каким она его знала? И кто этот странный мужчина в его обличии?
- Я рожу? - была вынуждена переспросить. Просто не могла до конца поверить в то, что услышала именно это.
Чалый зло на неё посмотрел. Отчаянным жестом провёл по затылку, сместил руку на мощную шею, устало разминая мышцы.
- Ты родишь, - кивнул уверенно. Нисколько не сомневаясь, что Лия сделает так, как велено.
- Нет.
- Да, Лия, да! Мы пытались этого избежать. Искали совместимого донора во всех международных банках-регистрах. Но для этнических меньшинств... подобрать донора очень сложно. Саша наполовину твой сын. Твоя кровь не оставила ему шансов.
- Нет. Я не буду этого делать. Ни за что. - Лия покачала головой и отвернулась к окну. Возможно, это было не самое умное решение - поворачиваться к врагу спиной, но ей нужно было хоть как-то от него отгородиться. Обрести подобие контроля. Не выдать себя. Ей нужно было...
Его сильные пальцы неумолимо сомкнулись чуть выше её локтя, дернули за руку, разворачивая лицом к себе. Лия не успела отреагировать. Она даже не поняла, как он так быстро преодолел разделяющее их пространство... Хотя, ну что она могла сделать? Разве что выпрыгнуть в окно. А тогда ради чего она столько боролась за жизнь? Глупо.