— Ладно, хорошо, убедил, — бормочет Скайуокер куда-то в плечо Оби-Вана. — Буду я твоим учеником. Мне, надеюсь, мастером тебя звать не придётся?
— Ну, на людях, конечно, неплохо бы, — тихо посмеивается на это Оби-Ван. — Но так и быть, можешь использовать любое привычное обращение… Ну, кроме «джедайской морды» и иже с ней. Всё же, хотя бы элементарное уважение ученик проявлять обязан.
— Ладно, ладно, мастер… О, а можно я тебя так в постели называть буду? — смеётся Энакин и в следующую секунду потирает затылок, до которого, кстати, Кеноби собственными руками даже не дотронулся.
— Где угодно, только не в постели. Да и я не могу гарантировать, что тебя назначат в мои ученики. Я могу только добиваться этого перед Советом… Сила великая, мне же тебя ещё магистрам представлять, — Оби-Ван хватается за голову, явно осознавая, в отличие от Энакина, каких размеров медным тазом могут накрыться их планы.
— Ну ты научи меня, как им понравиться, этим твоим магистрам, — Энакин откидывается спиной на стену и скрещивает руки, закинув ногу на ногу, всем своим видом как бы намекая, мол, учи меня, я готов усердно внимать. — Думаю, что у меня получится, раз уж я понравился тебе, то понравлюсь и остальным ханжам. Я умею быть обаятельным, когда надо.
Кеноби задумывается, что просьба должна был звучать слегка иначе. К примеру, стоило бы уточнить, что «понравиться» — это ровно настолько, чтобы никому из Совета не пришлось оказывать экстренную помощь при сердечном приступе в первые минуты знакомства со Скайуокером. Но это сейчас мелочи.
— Для начала, ко взрослым ты обращаешься исключительно на «вы», — начинает Оби-Ван с самых азов, но Энакин тут же спешит его перебить.
— Это и так ясно, не надо меня учить элементарным вещам!
— Да уж, оно и видно, — Кеноби невесело хмыкает под нос и продолжает: — Во-вторых, не перебиваешь старших. Да и вообще в идеале молчишь, покуда не спросят… — в этот момент он прерывается на разочарованный вздох Скайуокера. — Говоришь исключительно на общегале, никакого хаттского. Но опять же, говорить лучше только в крайних случаях. Держишься предпочтительнее за моим плечом, но так, чтобы тебя видели… С твоим внешним видом, кстати, тоже стоит разобраться.
— Эй, а с ним что не так?!
— Ну, как минимум стоит снять эту куртку. В футболке перед Советом находиться тоже не лучшая идея, но за неимением иного сойдет. И волосы… Их бы расчесать и заплести.
— Заплести?! Я тебе девка, что ли?! — возмущается Энакин, на что Оби-Ван решает учтиво промолчать о том, как едва не спутал его с девчонкой издали в их первую встречу в баре, в какой-то мере и благодаря распущенным волосам тоже. Скайуокер продолжает: — Что-то больно уж тонкая душевная организация у этих твоих магистров, боюсь, они за сердце похватаются на начальной же стадии знакомства.
Что ж. Уже то, что он признает это сам, дорогого стоит. Кеноби осознаёт, что даже пары суток, за которые они ожидаемо доберутся до Корусанта, окажется мало для того, чтобы вместить в Энакина объем информации, которую в столице, как правило, усваивают ещё дошкольниками, и молит Силу ниспослать ему терпения.
Спустя каких-то два часа, впрочем, Оби-Ван понимает, что стоило бы упомянуть в своей просьбе Силе ниспослать терпения и Энакину.
Мальчишка к этому времени не только успевает перекочевать поближе к Кеноби, но в какой-то явно упущенный Оби-Ваном момент уже настырно целует того в шею. Противиться этому оказывается сложно, да и, признаться, не хочется.
— Стоит сделать перерыв, да? — снисходительно улыбается Оби-Ван, обнимая Энакина за талию и вместе с этим плавно опрокидывая на кровать.
Энакин, который уже битый час до этого пытался привлечь внимание Кеноби, улыбается в ответ улыбкой искусителя и целует Оби-Вана в губы, победно водрузив ладонь на его пятую точку. Рука тут же оказывается перехвачена за запястье.
— Энакин, — предупреждающе шепчет Оби-Ван, — твои мыслишки сейчас даже в Силе отражаются. Запомни, а лучше запиши: эта часть джедайского тела неприкосновенна для посягательств.
Спорить Энакину не хочется. Разве что надуться для вида, перед тем как передать Кеноби инициативу. Джедай не из тех, кого хочется подмять под себя из принципа, даже лидерская натура рядом с ним смирнеет. Рядом с Оби-Ваном его больше не тянет что-то доказывать, находиться под ним — гораздо приятнее.
На сей раз Оби-Ван делает всё, начиная от подготовки, сам, пресекая буквально каждую попытку Энакина вмешаться в процесс. Раздевает юношу и даже смазку находит самостоятельно. Энакин, правда, всё-таки предлагает сменить позу и призывно становится в коленно-локтевую, демонстративно выпячивает вверх бедра, но на этом вся его инициатива заканчивается, поскольку ей попросту не остаётся места — Оби-Ван оказывается впечатлён подобной демонстрацией и на сей раз не тянет с уже не столь необходимой подготовкой, хоть и всё ещё безусловно осторожен.
Энакин думает, что неплохо бы устраивать подобные перерывы чаще. Оби-Ван с ним, в общем, согласен, но, конечно же, не признаётся.
========== 9. О смене планов и серьёзных отношениях ==========
Тот факт, что план его рискует провалиться, Оби-Ван принимает в тот самый момент, когда Мейс Винду только открывает рот. Не то чтобы у них есть основания для какого-то личного конфликта или претензии друг к другу, но излишняя принципиальность Мейса порой режет глаза даже другим членам Совета, не говоря уже о простых джедаях. Он во всех деталях интересуется обстоятельствами их знакомства, биографией Энакина и родом занятий. Кеноби кусает губы, нервничая значительно сильнее, чем мальчишка, но тот, однако, держится по-прежнему молодцом и не переходит на дерзость.
— Оби-Ван… то есть, мастер Кеноби, я имею в виду… пообещал принять меня в свои ученики, если вы позволите мне обучаться, — завершает своё повествование Энакин.
Винду молчит в течение нескольких секунд. Молчит и смотрит в упор на парочку, стоящую в центре зала Совета. Дурной знак. Когда он начинает говорить, становится понятно, что магистр в гневе — по крайней мере, понятно Оби-Вану и всем, кто знаком с Мейсом достаточно долгое время. Энакину, впервые его встретившему, вероятнее всего, кажется, что тот не выражает никаких эмоций.
— Мастер Кеноби, вас не посещала мысль о том, что стоило бы сперва доложить Совету, а уже затем разбрасываться обещаниями, на которые вы в данном случае не имеете права? — непоколебимым тоном, от которого холодеет внутри, произносит Винду. — Если уж вас одолевают душевные порывы, вы можете сопроводить этого юношу в детскую комнату полиции. В столице есть превосходное учебно-исправительное заведение для трудных подростков. Мы же таковыми не занимаемся. Надеюсь, я понятно изъяснил позицию Совета.
Значительная часть присутствующих поддерживает высказывание Винду одобрительными кивками, другая — наиболее демократичная, как правило — явственно желает воздержаться. И под это молчаливое одобрение рушатся последние надежды Оби-Вана и Энакина на благополучный исход.
— Магистр Винду, при всём уважении, — пытается возразить Кеноби — абсолютно безнадёжно, но биться стоит до последнего, — вы судите раньше времени.
— А вы, я погляжу, успели рассудить самостоятельно, — не собирается идти на компромиссы Винду, который уже сейчас хочет прекратить эту дискуссию и выставить неугодного мальчишку за дверь, чтобы глаза не мозолил, и вернуться к насущным проблемам Ордена, куда более важным, чем ребёнок, вынужденный скитаться по Галактике, чтобы просто выжить. — Не в вашей это компетенции, рыцарь Кеноби.
— Я думаю, вам стоит извиниться, — тихо, но отчётливо и со злостью произносит Энакин.
— Что, прости? — убийственным тоном переспрашивает Винду.
— То, что вы оскорбили меня, я ещё могу потерпеть, я привык к такому отношению от таких, как вы, важных и напыщенных господ — неважно, как они там называются, джедаи или просто мрази. Но вы оскорбили такого же джедая, как вы, только, в отличие от вас, делающего хоть что-то для простых людей, пока вы просиживаете жопы в своих креслах! — Энакин разом забывает все уроки этикета, делая шаг вперёд и слегка оттесняя плечом Оби-Вана, меняясь с ним местами таким образом.