Оби-Ван диву даётся, насколько удачно всё складывается, даже несмотря на некоторые сложности, благодаря которым преследование им известного вора и убийцы Кэда Бэйна изначально несколько затянулось. Кеноби терзали здравые опасения по поводу того, что Бэйн успеет добраться до Татуина раньше него и укрыться под боком Джаббы, откуда весьма проблематично бывает выкурить преступника. Но Сила гораздо лучше знает, как будет продуктивнее, и зачастую ведёт своих адептов окольными путями. И даже встреча с Энакином оказывается неспроста — Оби-Ван даже и думать не хочет сейчас о том, что склонялся к выбору другого пилота. Признать такое непросто, но Оби-Ван всегда обладал удивительной способностью признавать истину: мальчишка здорово ему помог… Да что уж там? Кеноби даже шевелиться лишний раз не приходится, за исключением непосредственно необходимости ареста Бэйна.
— А-а, этот, — скептически произносит Энакин, глядя на весьма знакомую скуластую синюю физиономию в столь же знакомой шляпе с широкими полями. — Знаю его. Точнее, встречал как-то раз в баре — он всё пытался облапать мою задницу.
Оби-Ван с трудом сдерживается от того, чтобы ещё разок врезать Бэйну, но на сей раз направленно, и понятия не имеет, что конкретно служит причиной подобной вспышки агрессии у миролюбивого обычно джедая.
— Помимо прочего ещё и детей, значит, совращать удумал? — Оби-Ван скрещивает руки на груди.
— Да знаю я таких «детей», — не слишком уверенно огрызается Кэд — как-никак, световой меч в руках оппонента уверенности никогда не прибавляет. — Там совращать уже давно нечего, на свой борт он пускает охотнее, чем на борт своей развалюхи.
Оби-Вану вовсе не хочется слушать такие подробности и вдвойне неловко от того, что Энакин находится в этот момент рядом и тоже вынужден это выслушивать, потому он просто вырубает Бэйна одним точным ударом рукояти светового меча в висок.
— Вау, — одобрительно усмехается Скайуокер. — Это было эффектно.
Внешне мальчишка выражает полнейший пофигизм в отношении произошедшей нелицеприятной беседы, не спешит доказывать Оби-Вану, что это ложь и клевета до единого слова, да и вообще что-то доказывать — не привык он к такому. Но в груди по-прежнему неприятное жгущее чувство то ли стыда, то ли вины. И с каких это пор Скайуокера ебет, что о нём подумает очередной случайный знакомец?
— Слушай, Энакин, я понимаю, что и так слишком много требую, но ты не мог бы проводить меня куда-нибудь, где можно найти пилота до Корусанта? — осведомляется Оби-Ван, ловя себя на мысли, что будет не против провести в компании Энакина ещё часик, или сколько времени теоретически может на это уйти.
— Сейчас точно нигде не найдёшь. Песчаная буря начинается, — Энакин прикрывает нижнюю часть лица шарфом — погодные условия родного Татуина как всегда его не радуют. — Но если мы напичкаем каким-нибудь снотворным и оставим этого мазурика на «Разрушительном», я могу предложить тебе переночевать у меня. Отчим, может, и будет ворчать, а мать гостям всегда рада. А потом так и быть, сам доставлю тебя на Корусант за полцены — засиживаться здесь всё равно не вижу смысла, я всегда хотел побывать на этой планете мажоров. Может, удастся купить по дешёвке редкие запчасти для корабля.
Долго уговаривать Оби-Вана не требуется. Он надеется, что дом родителей Энакина имеет условия получше, чем этот одиозный корабль — по крайней мере, будет о чём из этой миссии поведать друзьям. Покатался на развалюхе, завёл дружбу с малолетним хулиганом, побывал на Силой забытой планетке и переночевал на ферме местных жителей: любитель приключений Квинлан точно будет в восторге.
Энакину также импонирует мысль о продолжении знакомства. Увидеть, как сводный братец позеленеет от зависти, когда он приведёт в дом самого настоящего джедая — дорогого стоит. С Оуэном у них весьма натянутые отношения: никаких особых конфликтов — просто полное непонимание и непринятие мировоззрений друг друга. Стремительный, как штормовой ветер, и деятельный раздолбай Энакин кардинальным образом отличается от домоседа и работяги Оуэна. А вот маме Кеноби наверняка придётся по вкусу, может, она даже обойдётся без очередных причитаний на тему весьма сомнительной деятельности Энакина — вон, с джедаями дружбу водит, а значит, беспокоиться тут не о чем.
Странное дело, но и сам Скайуокер впервые ощущает нежелание расставаться с попутчиком. Обычно посторонние, отирающиеся рядом, не привносят в его жизнь ничего, кроме негатива, а особенно те, что оказываются на его корабле. Настоящих друзей Энакин так и не завел, да и джедай этот далеко ему не друг, но от предстоящего прощания с Кеноби его охватывает лёгкая тоска. Ну, то есть, правда, совсем лёгкая, можно сказать, незначительная. Кеноби первый, с кем ему действительно интересно — дразнить джедая и слушать его байки, оказывается, довольно здорово.
Однако чем ближе они к дому, тем больше Энакина одолевает волнение, и он уже не так уверен в своём столь радушном решении. Обычно интуиция его не обманывает, но сейчас… В самом деле, что тут может пойти не так? Но вопреки всем логическим доводам дискомфорт где-то под ложечкой лишь усиливается.
Почти у ворот Энакин замирает и тяжело сглатывает — в горле совершенно сухо.
— У меня дурное предчувствие, — почти неслышно произносит он.
========== 4. О командной работе и типичных татуинских разборках ==========
Дома Энакина и его гостя встречают незнакомые люди. Вернее, большинство из них теоретически знакомы Энакину — соседи Ларсов. Среди них и девушка Оуэна, чьё имя Энакин всякий раз благополучно забывает. Сводный брат, видя его, предпочитает моментально скрыться с горизонта, лишь бросает краткое приветствие и избегает дальнейших разговоров. Интересно, почему? Конечно, друг для друга они никогда не были идеальными собеседниками, но и недругами как таковыми не являлись, и это настораживает.
Энакин закрывает дверь за спиной Оби-Вана, чтобы в дом не занесло песка, поскольку буря к этому времени разыгрывается уже не на шутку. Пока Кеноби разглядывает изнутри почти по-джедайски аскетичную обстановку — и это при том, что Ларсы считаются здесь, на Татуине, далеко не бедной семьёй — Энакин идёт узнать, в чём дело. Он успевает подрезать девицу-соседку с тазиком воды и какими-то полотенцами, спешащую в сторону комнаты матери и отчима, и девчонка едва не опрокидывает всё себе под ноги, покрывая Скайуокера на хаттском.
Клигг — отчим — лежит в кровати. Оуэн обнаруживается здесь же рядом со своим отцом и поднимает всё такой же молчаливый и совершенно нечитаемый взгляд на Энакина. Ларс-старший выдаёт подобие улыбки, от которой, несмотря на вроде бы дружелюбие, у Энакина начинают неметь конечности. Через тонкую простынь, которая укрывает отчима вместо одеяла, в глаза юноше бросается то, что правая нога его попросту отсутствует ниже колена.
— А, малец, — хрипло и как-то неожиданно мягко произносит Клигг. — Подойди-ка.
Энакин делает шаг в комнату от двери и чувствует, как становится близок к истерике. Дурные предчувствия обманывают Скайуокера редко, и в этом его беда. С губ сам собой срывается вопрос, заданный каким-то словно не своим голосом:
— Что с мамой?!
***
Оби-Ван успевает заскучать, вдобавок крайне неловко себя чувствуя среди снующих туда-сюда незнакомцев, странно поглядывающих на явно не местного мужчину — к приезжим на Татуине относятся настороженно, не то это место, куда люди прилетают на курорт. Но буквально вылетевший в коридор Энакин отвлекает от Кеноби внимание всех разом.
Только вот сам юноша явно не заинтересован ни соседями, ни оставленным в коридоре гостем, и Кеноби приходится поймать его буквально у дверей, сквозь которые Энакин едва не успевает проскользнуть.
— Пусти! — шипит Скайуокер, вслед за которым спешит сводный брат.
— Куда ты сейчас полетишь, сумасшедший? Ещё и в одиночку. Буря на улице, а тускены вчера целый отряд перебили. Хочешь сказать, один против них попрёшь? — пытается образумить Энакина парень, выглядящий лет на десять старше него и ничем особенным не выделяющийся в отличие от неординарного Скайуокера, разве что более крупным телосложением в сравнении с тощим, как спичка, братом.