...❃.•.•.
Я не хандрила всю дорогу домой, ну, может быть, дулась где-то четверть пути.
Мои руки все еще горели. Мои колени — как внутри, так и снаружи — также ощущались избитыми, а ещё я случайно ударилась локтем о центральную консоль и прокляла половину членов семьи Джонсов… потому что они как никто другой заслуживали.
Я даже не потрудилась полностью надеть обувь. Я просто натянула их достаточно, чтобы доковылять до своей машины и сесть внутрь. Роудс закрыл за мной дверь, постучав один раз по крыше, пока я сбрасывала ботинки и перекладывала их на пассажирское сиденье.
Я остановилась только один раз, чтобы пописать на заправке, и Роудс также остановился, ожидая в своей машине, пока я не вернусь.
Разочарование пульсировало глубоко внутри моей груди, но я старалась не слишком на нем сосредотачиваться. Я пыталась совершить поход. И потерпела неудачу. Но, по крайней мере, я пыталась.
Хорошо, это была ложь. Я ненавидела неудачи больше всего на свете. Ладно, почти больше, чем что-либо.
Поэтому, когда я заметила поворот на подъездную дорогу к дому, я вздохнула с облегчением. Перед главным домом был припаркован полузнакомый хэтчбек, который, как я смутно помнила, принадлежал Джонни. Я не видела его с нашего неудачного свидания. Роудс, как и я, отправился на свое обычное место. Оставив в машине все, что мне было абсолютно не нужно, то есть все мои вещи, за исключением моего мобильного телефона и ботинок, которые небрежно натянула, я вышла, увидев, что мой домовладелец уже закрыл дверь своей машины, насторожительно наблюдая за тем, как я закрывала свою.
— Роудс, — позвала я.
— Хочешь зайти за пиццей?
Он приглашал меня к себе? Действительно? Опять?
Мое сердце екнуло.
— Конечно. Если не возражаешь.
— У меня есть пакет со льдом, который ты можешь положить к своему плечу, — сказал он.
Он смотрел, как я, пошатываясь, бормочу себе под нос «чёрт», потому что каждый шаг причиняет мне боль.
— Ты уверен, что у тебя не будет проблем из-за того, что ты уйдешь с работы раньше? — спросила я, когда мы поднимались по лестнице на террасу.
Он открыл дверь и жестом пригласил меня следовать за ним.
— Нет, но если кто и спросит, я помогал раненому туристу.
— Скажи им, что я была очень ранена. Потому что так и есть. Мне пришлось рулить запястьями. Если бы я могла оставить тебе отзыв, это было бы легко заслуживало десять звезд.
Он остановился, закрывая дверь, и посмотрел на меня.
— Почему ты ничего не сказала, когда мы были на заправке? Ты могла бы оставить там свою машину.
— Потому что я не думала об этом. — Я пожала плечами. — И потому, что я не хотела быть больше ребенком. Достаточно того, что ты видел меня плачущей.
Его лоб сморщился.
— Спасибо, что заставил меня чувствовать себя лучше. — Я сделала паузу. — И за то, что помог мне. И за то, что поехал за мной обратно.
Это заставило его снова начать двигаться, но я продолжила болтать.
— Знаешь, если ты продолжишь быть со мной таким милым, то я буду думать, что нравлюсь тебе.
Это большое тело остановилось прямо там, где он был, и смотрел на меня через плечо этими серыми глазами, когда он спросил тем грубым, серьезным голосом:
— Кто сказал, что ты мне не нравишься?
Прошу прощения?
Он только что сказал…?
Но так же быстро, как он остановился, он снова начал двигаться, оставив меня там. Обрабатывающую то, что только что произошло. Но затем я пришла в себя.
До этого момента я не осознавала, что включен телевизор, и я услышала, как Роудс спросил: «Пицца готова?» Только когда я тоже оказалась в гостиной, я заметила голову Амоса над спинкой дивана.
— Привет, мини-Джон Майер, — поприветствовала я, надеясь, что мой голос не покажется странным и запыхавшимся после того, что сказал Роудс. Или это было больше похоже на то, что он имел в виду? Я должна буду подумать об этом позже.
Это довольное выражение, которое он изо всех сил старался скрыть, отразилось на его чертах, когда он сказал:
— Привет, Ора. — Затем он нахмурился. — Ты плакала?
Это было так заметно?
— Ранее, — сказала я ему, подходя и протягивая кулак или его подобие, так как это было единственное, что не было ранено.
Он ударил меня кулаком в ответ, но, должно быть, увидел повязки на моих ладонях, потому что его голова немного дернулась.
— Что случилось?
Я показала ему свои руки, локти и подняла колено с разорванной штаниной.
— Чуть не упала с хребта. Живу своей лучшей жизнью.
На кухне раздалось хихиканье, которое я не стала воспринимать слишком серьезно.