— Ты кричишь из-за мыши? — Почему он должен был спрашивать это так медленно?
Я сглотнула. — Да!
Он моргнул. Сидящий рядом со мной Амос внезапно фыркнул, как будто он только что не опрокидывал свой стул. Потом я заметила, что грудь Роудса трясется.
— Что? — спросила я, снова глядя в пол.
Его грудь тряслась еще сильнее, и он едва успел выдохнуть, зажмурив оба глаза:
— Я… я не знал, что ты занимаешься паркуром.
Амос снова фыркнул, опуская ноги и упираясь ступнями.
— Ты сделала заднее сальто на стол… — выдавил Роудс.
Он хрипел. Этот мерзавец хрипел.
— Нет, я не делала! — возразила я, чувствуя себя немного… глупо. Я не могла. Я не знала, как сделать сальто назад.
— Ты прыгнула с острова на диван, — продолжал Роудс, подняв кулак, чтобы держать его прямо перед носом.
Он едва мог говорить.
— Твое лицо… Ора, оно было таким белым, — начал Ам, нижняя губа начала дрожать.
Я сжала губы и уставилась на своего любимого предателя.
— Моя душа покинула мое тело на секунду, Ам. И ты, конечно же, не залезал сюда, ладно.
Роудс, решивший, что именно это он найдет забавным, едва выдавил:
— Ты выглядела так, будто увидела привидение.
Амос расхохотался.
Потом Роудс расхохотался.
Один быстрый взгляд подтвердил, что Джонни тоже хихикает, Джеки была единственной, кто улыбался мне. Я была рада, что у кого-то есть сердце.
У них была истерика, полная и окончательная истерика.
— Знаешь, я надеюсь, что это заползет в один из твоих ртов за то, что ты так груб со мной, — пробормотала я, шутя. Главным образом.
Роудс так широко ухмыльнулся. Он подошел и похлопал сына по спине, пока они оба продолжали смеяться.
Надо мной.
Но вместе.
И, возможно, я не смогу сегодня уснуть, опасаясь, что по соседству может быть мышь, но оно того стоило.
Глава 18
Я сидела за столом и читала, когда услышала знакомый хруст шин на подъездной дорожке.
Я оживилась.
Амос упомянул прошлой ночью, когда мы обсуждали, какое количество рифмующихся слов в песне будет слишком много, что его дедушка, отец Роудса, приедет провести с ним выходные. Я совсем забыла о том, что Джеки упомянула об этом на его дне рождение. Новоиспечённый шестнадцатилетний парень заявил, что думает о том, чтобы притвориться больным, для наличия предлога спрятаться в своей комнате.
Дело в том, что до этого я не осознавала, что родители Роудса не воспитывали его. Время от времени Амос упоминал своих других четырех бабушек и дедушек с разных сторон, но не более того. Я сомневалась, что мои собственные племянники когда-либо говорили обо мне, поэтому я старалась не думать, что это слишком странно… но это было странно.
Или, по крайней мере, у меня было ощущение, что там что-то есть, особенно после того, как Ам сказал мне, что отец Роудса живет в Дуранго, что всего в часе езды. Я была с ними уже несколько месяцев. Разве он не должен был уже приехать? Роудс и Ам редко выходили из дома вместе. Может быть, отчасти это было из-за того, что он все еще был наказан, но самая строгая часть уже позади, я была уверена. Но мне все равно было не до этого.
Я осталась на месте, приказав себе не быть любопытной и стоять у окна.
Но если я могла бы слышать их отовсюду, это было бы другое дело. На самом деле это не считалось бы подслушиванием, если бы они разговаривали так громко, что я могла бы услышать их разговор, верно?
Вот как я рассуждала о том, что я сделаю. Я не сводила глаз со слов лежавшей передо мной книги. Но также держала ухо востро. Я уже провела достаточно времени, глядя в окно на свою новенькую машину. Я пошла и обменяла ее после работы накануне. Внедорожник оказался больше, чем я планировала, но это была любовь с первого взгляда. Амос и Роудс увидели ее вчера и одобрили мою покупку. Приближалась зима, и все признаки указывали на то, что эта машина прекрасный выбор.
Я думала об этом, когда была почти уверена, что услышала, как закрылась дверь, а затем пробормотал Амос:
— Почему он должен оставаться здесь?
— Это только на выходные, — ответил отец, не совсем так, как если бы он думал, что два дня — это так мало.
— Все, что он собирается делать, это, как всегда, жаловаться и говорить обо всём, что ты сделал неправильно, папа.
Это заставило меня нахмуриться.
— Мы даже не нравимся ему должным образом. Он мог бы приехать на день.
— Мы не принимаем его слова близко к сердцу, чувак. Из одного уха, в другое, — сказал Роудс.
Я оживилась и позволила своим глазам отвлечься к окну. Что, черт возьми, было в заднице дедушки Роудса? Что-то такое, что Роудс сказал Аму, чтобы слова не беспокоили его…