— Ты когда-нибудь делал это раньше? — спросила я, задувая пламя на последнем зефирном «шашлыке».
Его лицо было еще красивее при свете луны и фонаря; его рельефная структура была совершенно иной.
— Нет, но я надеялся, что в этом есть смысл… осторожно, не обожгись.
Какой папа.
Мне нравится это.
Я была осторожна, когда мы медленно перетаскивали зефир со шпажек на печенья, используя палочки, чтобы размазать их, когда они тянулись липкой паутинкой. Он взял два, а я оставила себе два других, не в силах перестать улыбаться.
— Хорошо?
Я не была уверена, что конкретно он имел в виду, поэтому я поняла это в целом.
— Более чем хорошо, это потрясающе, — призналась я.
— Да?
— Ага, — подтвердила я. — Пицца, природа, луна, печенье.
— У Ама есть пара фильмов, загруженных на его планшет. Я взял его на случай, если ты захочешь посмотреть его там, — сказал он, указывая на палатку.
Он был серьезен. Что еще было в палатке?
— Должна ли я взять свой спальный мешок, так как земля твердая?
— Там есть парочка. Они чистые. Мы постирали их после нашей последней неудачной поездки.
— Что случилось?
— На второй день Ама трижды ужалили осы. Он был не очень счастлив.
Я поморщилась.
— Вы бросили это дело?
Он захихикал. — Второй и последний раз, когда мы пошли.
— Это отстой. Надеюсь, есть и другие вещи, которые вам двоим нравится делать вместе.
Широкие плечи двигались в знак согласия. — Я здесь ради Амоса, а не для того, чтобы что-то делать без него.
Это заставило меня улыбнуться. Он действительно был таким хорошим отцом. Хорошим мужчиной.
— Нам не нужно что-то смотреть, если ты не хочешь, — сказал он, когда я поняла, что слишком долго молчала.
Я не колебалась даже немного. — Я в игре, если ты в игре.
— Я принес его сюда, ангел, — ответил он.
— Да, я хочу. Только дай мне пять минут, чтобы выпить…
— У меня в палатке есть пара бутылок воды и газировка, которая тебе нравится, — перебил он меня.
Я не хотела думать, что у всех есть скрытые мотивы. Я совсем этого не чувствовала. Но… у него была моя любимая газировка? Что за колдовство здесь происходит?
Я ущипнула себя как можно незаметнее, чтобы понять сон ли это… и нет, это был не сон.
И я собиралась воспользоваться тем, что этот красивый мужчина был так добр ко мне по какой бы то ни было причине.
— Я хочу сменить штаны и взять свитер. Эти джинсы не предназначены для того, чтобы носить их весь день.
Он серьезно кивнул мне.
Я сделала шаг назад и снова остановилась. Я хотела удостовериться… — Ты… хотел всю ночь провести под открытым небом?
— Только если ты хочешь.
Я заколебалась, глядя на двухместную палатку. Близость. Интимность.
Между его и моим домом стояла палатка — технически его, но неважно, — и этот крошечный трепет наполнил всю мою грудную клетку.
Он просто был милым, сказала я себе. Не взлетай слишком высоко, сердечко, умоляла я, внезапно удивившись словам, пришедшим из ниоткуда.
Но так же быстро, как они появились, так и исчезли. Плод моего воображения.
— Мы можем импровизировать. Если ты передумаешь, ты просто пройдешь пятнадцать шагов домой, — сказал он через мгновение.
Я совсем не об этом думала, но кивнула, не желая говорить, над чем сомневаюсь. Я не могла забыть, что завтра иду в поход с Кларой — надеюсь — и мне нужно будет рано вставать, но усталость того стоила.
— Хорошо. Я скоро вернусь.
И я тут же вернулась. Я переоделась в свободные фланелевые пижамные штаны, которые мне кое-кто купил, сходила в туалет и направилась обратно. Я добралась до входа в палатку и начала расстегивать ее, обнаружив, что Роудс растянулся поверх спального мешка, весь длинный и физически совершенный, и поверх поролонового коврика, который мы постоянно продавали в магазине. Планшет он прислонил к коленям, голова лежала на его подушке, а предплечье было спрятано под ней.
Мне не нужно было видеть, чтобы знать, что он наблюдал за мной, пока я расстегивала остальную часть молнии и ныряла внутрь, застегивая ее обратно.
Я не была уверена, что представляла себе, когда думал о двухместной палатке, но точно не думала, что она такая уютная.
Мне нравится.
И уж точно не собиралась жаловаться.
— Я вернулась, — сказала я, Капитан Очевидность.
Он указал на спальный мешок, лежавший поверх другого коврика прямо рядом с ним.