Медленно обернувшись, я увидела его тяжелые черты, эти острые скулы, тонкую ямку на подбородке. Он выглядел бодро, хотя мог зевать время от времени.
— Оба, — ответила я ему. — Хорошие, потому что я здесь из-за нее, и я действительно счастлива, что вернулась, и все идет хорошо, но плохие, потому что…
Он внимательно смотрел на меня, такой красивый, что у меня немного заболело в груди.
Я никогда не произносила эти слова вслух. Я слышала их из уст других людей, но не от себя. Но сейчас я поняла, что хочу сказать это.
— Ты когда-нибудь слышал, что были люди, которые не верили, что она пострадала и не смогла выбраться?
Глаза Роудса прыгали с одного моего на другой, но он не врал мне. Он сделал небольшой шаг вперед и опустил подбородок, все еще наблюдая.
— Было несколько мыслей, что она… — Он втянул воздух, словно не был уверен, что хочет произнести эти слова, но он это сделал. — …причинила вред сама себе.
Я кивнула.
— Или что она ушла, чтобы начать новую жизнь, — тихо закончил он.
Именно это жалило сильнее всего. То, как люди думали, что она бросила всё, бросила меня, чтобы начать всё заново.
— Ага, — согласилась я. — Я не была уверена, как много ты слышал. Я никогда не думала, что она так ушла, даже из-за всех ее финансовых проблем, о которых я не знала. Как ей пришлось бы объявить себя банкротом, как нас вот-вот выселили бы… или как она могла… — Слова клокотали у меня в горле, как будто они были кислотой, и я не могла произнести слово на букву с. — Не возвращаться специально, — в итоге сказала я. — Я знаю, что полиция выяснила о её приёме лекарств от депрессии.
Роудс кивнул.
— Я как раз размышляла об этом. Как она решила отправиться в поход и все такое, и как одно ее решение полностью изменило мою жизнь. Как бы я тогда не переехала во Флориду и не познакомилась со своими тетей и дядей. Как бы я тогда не поехала в Теннесси, и тогда я бы не прожила там ту жизнь… и потом в конце концов вернулась сюда. Жизнь просто странная штука, наверное, вот о чем я думала. Как одно решение, которое даже не ты принимаешь, может так сильно повлиять на жизнь другого человека. Наверное, сегодня я просто скучаю по ней больше, и мне жаль, что у меня нет ответов. Хотела бы я знать, что произошло на самом деле, — закончила я, пожав плечами, чтобы все выглядело так, как будто все было нормально и обыденно. Это было не в первый раз, когда у меня было такое утро или день, и не в последний.
Вы бы не выжили, если бы кто-то разрушил ваше существование и оставил вам тысячи переломов, чтобы вы жили с ними до конца жизни.
Роудс положил руку мне на плечо, его пальцы сжались.
— Это был странный случай, и, может быть, если бы я не знал тебя, мог бы понять, почему люди так думают. Но теперь, когда я знаю тебя, Бадди, я не верю, что она ушла намеренно. Я сказал тебе, что не знаю, как кто-то мог позволить тебе уйти. Или как кто-то может быть тем, кто ушёл. Я уверен, что она очень любила тебя.
— Да, — сказала я ему, прежде чем на секунду сжала губы и моргнула. — По крайней мере, я так думаю. — Я сглотнула и посмотрела на него. — Можно мне получить утренние объятия? Все в порядке? Если нельзя, то не беспокойся об этом.
Он даже не сказал ничего.
В ответ он раскрыл руки, прежде чем заключил меня в объятия после первого, мною сделанного, шага.
И я подумала про себя, что чертовски хорошо вписываюсь в них.
Он начал похлопывать по моей спине, как делал раньше, и тут же погладил меня вверх и вниз по позвоночнику. Затем, через несколько минут, когда мое сердце билось в медленном ритме, а запах его стирального порошка ударил в ноздри так, что я надеялась, останется на весь день, он спросил:
— Ты всё ещё собираешься в поход?
— Ага. Клара ещё не написала мне, но мы собираемся встретиться в начале тропы.
Он отстранился ровно настолько, чтобы наши взгляды встретились. Пальцы на моей спине задели бретельку лифчика.
— Если ты передумаешь и захочешь подождать, я буду свободен в следующее воскресенье.
Он предложил пойти со мной в поход. Почему это было похоже на предложение руки и сердца? Я точно знала, что он уже проходил эту тропу пару раз раньше — как я узнала, когда впервые попробовала — и он знал, что я знаю это.
— Я бы предпочла пройти новую тропу в другой день, чтобы тебе не было скучно, как когда мы проходили «Четыре мили». Если хочешь.
— Если хочешь, — повторил он. — И мне не было скучно.
Это заставило меня улыбнуться ему. — А я все время думала, что ты несчастен.
— Нет. — Его ноздри чуть раздулись. — Если ты передумаешь, я сегодня буду здесь поблизости, — тихо сказал он. — У меня есть пара проблем с браконьерством, которые мне нужно уладить.