— Привет, Аврора, — сказала она.
— Здравствуйте, миссис Джонс.
Я почувствовала, что еще немного затянувшейся обиды ускользнуло. Я открыла меню, жалея, что оставила овсянку в холодильнике у Роудса, для того, чтобы у меня было больше времени приготовиться.
Я думала не краситься и не делать прическу, но потом передумала. Я хотела, чтобы она своими глазами увидела, что я могу серьезно противостоять ей. Своего рода.
Знаете что? Я противостояла. Я была в порядке. Лучше, чем когда-либо, и это была абсолютная правда. Мои волосы обрели свой природный цвет, так как они полностью отросли после десяти лет издевательств в виде перекрашиваний их в бледно-русый. Я была загорелой, благодаря всему тому времени, что мне удавалось провести на улице, и я была лучше умственно и физически, чем когда-либо.
И я чувствовала, что носила чувство покоя на себе, как плащ.
Жизнь не должна быть идеальной, чтобы быть счастливым. Ведь что было идеальным на самом деле?
— Как жизнь? — спросила я ее, не сводя глаз с меню.
О, французский тост. У меня не было этого уже… месяцы, с тех пор, как я попала сюда.
— Ну, мне было бы лучше, если бы я была дома, Аврора, — проворчала пожилая женщина.
Я впустила это в одно ухо и выпустила из другого. Может быть, я просто выпью кофе, вернусь к Роудсам и позавтракаю с ними. Честно говоря, это не продлится слишком долго, судя по тому, как это выглядит. И у меня было с собой достаточно наличных только для того, чтобы заплатить за кофе и оставить чаевые, если я решу быстро уйти, чтобы мне не было неловко, ожидая, пока официантка возьмет мою дебетовую карту.
На самом деле, это звучало как план. Завтракать с людьми, которые сделали меня счастливым, или с демоном? Как будто тут нужно было выбирать.
Решив, я закрыла меню и снова сосредоточилась на женщине, которая даже не открыла свое, подтверждая, что, возможно, это не будет долгим разговором. Идеально. Миссис Джонс не опустилась бы до еды в закусочной. О Господи. Нет яиц Бенедикт? Смузи из манго? Упаси Господь. Это дерьмо было восхитительным, но то, как она требовала эти вещи, делало их неприятными.
Глубоко вздохнув, я откинулась назад и увидела, как она сидит там, ее красивая зеленая сумочка на коленях, а наманикюренные пальцы покоятся на ремешке.
— Вы хорошо выглядите, — честно сказала я ей.
— Ты выглядишь… загорелой, — было самое приятное, что ей удалось выговорить.
Я рассмеялась и пожала плечами. Как будто это было оскорблением.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она, сжав губы.
Я не знала, что делать с руками, поэтому положила их на стол, постукивая ногтями по пластиковому меню.
— Я живу здесь, — сказала я ей, надеясь, что в моем голосе будет слышна очевидность.
Ее ноздри немного раздулись.
— Нам потребовалось много времени, чтобы найти тебя. Нам пришлось нанять нескольких частных детективов.
Я пожала плечами.
— Я не пряталась, и Каден знал, что я выросла здесь.
Он просто забыл или никогда не обдумывал это в достаточной степени.
Какой же он засранец, поняла я, когда подумала об этом.
Ноздри миссис Джонс снова раздулись, и я могла сказать, что она изо всех сил старалась не отпустить остроумный комментарий.
— Ты знаешь, как он занят; у него всегда так много всего происходит в голове.
Я не собиралась оправдываться или верить той же фразе, которую я повторяла себе снова и снова на протяжении наших отношений. Бедняга Каден. Так занят. Так много дел.
Нет, это не так. Его мама делала всё за него. Я делала всё за него. У него были другие люди, которые делали всё за него. Бьюсь об заклад, он понятия не имел, сколько денег он платил в виде налогов или сколько стоит его ипотека.
— Поэтому его здесь нет? — спросила я ее, едва сдерживая саркастическую улыбку. — Потому что он так занят?
Я не пропустила, как побелели уголки ее рта, прежде чем она собралась и сказала:
— Да. — Миссис Джонс слегка откашлялась. — Аврора…
— Послушайте, миссис Джонс, я уверена, что у вас есть дела поважнее, чем торчать в Пагосе, пытаясь встретиться со мной, потому что я знаю, что это так. Чего вы хотите?
Она резко вздохнула.
— Это невероятно грубо.
— Это не грубо, если это правда, потому что у меня действительно есть дела.
Это был мой выходной. У меня был завтрак, который нужно съесть. Жизнь, которую нужно жить.
Она фыркнула в своем кресле, этот тонкий розовый рот плотно сжался, прежде чем она расправила плечи так, что это напомнило мне обо всех случаях, когда ей приходилось быть плохим полицейским с кем-то из-за своего сына.