— Ты помогла ей написать ту песню «Помни меня»?
Я точно знала, какую песню он имел в виду, и усмехнулась.
— Довольно хорошая песня, не так ли?
Его крик даже не оскорбил меня. — Ты её написала?
У меня не было возможности ответить, потому что мы оба повернули к подъездной дорожке на звук шин по гравию, и часть меня ожидала увидеть грузовик доставки UPS, потому что я заказала коврики для своей машины. Те, что были в комплекте, не предназначены для снега и слякоти. Но когда пикап остановился на обычном месте, я нахмурилась. Роудс написал мне пару часов назад, сказав, что будет дома около шести. Было всего четыре.
— Что здесь делает папа? — спросил даже Амос.
— Не знаю, — ответила я, когда мужчина, о котором шла речь, припарковался и вышел из машины, его длинное мускулистое тело так хорошо двигалось в униформе, что я чуть не впала в транс. Воспоминание о том, как он пришёл ко мне прошлой ночью, заполнило мою голову. Я спросила его, какое оправдание он дал Аму, а он рассмеялся и сказал, что я собираюсь показать ему свои старые фотоальбомы. Судя по брезгливому выражению лица подростка, он ему не поверил, но именно так и было.
По крайней мере, до тех пор, пока мы не сняли друг с друга одежду, и я не оказалась у него на коленях, потная и дрожащая.
Это была хорошая ночь.
Большинство ночей с того дня, как они отправились за мной к Кларе, были очень приятными. В частности, в первую Роудс задал мне еще несколько вопросов о Кадене, как только Амос лег спать.
Как мы познакомились — через общего друга в первый семестр колледжа. Я училась, чтобы получить степень в области образования, в то время как он был в школе для музыкального исполнения. Роудс сказал, что видит меня учительницей, и, может быть, я могла бы ею стать, но мое сердце больше не поддерживало эту идею.
Благодаря каким условиям я получила деньги — что я не буду обращаться в суд за гонорарами или на авторство песен, потому что, не дай Бог, будет что-нибудь в письменном виде о бракоразводных процессах.
Нам было о чем поговорить, и я не хотела, чтобы мы тратили время на эту тему. Но я бы сделала это, если бы его что-то беспокоило. Я просто надеялась, что это было не так.
Прошлое осталось в прошлом, и я больше всего на свете надеялась, что мое будущее приближается ко мне прямо сейчас.
— Привет! — крикнула я Роудсу с того места, где все еще сидела. На улице было сорок восемь градусов (прим. 48°F = 9 °C), но не было ветра, поэтому дверь гаража была открыта. Моя тетя подумала, что я сошла с ума, когда я сказала ей, что последние несколько дней носила футболку, но никто не понимал, насколько это может быть хорошо, даже когда на земле лежит снег. Такой была жизнь в местности с низкой влажностью.
— Привет, — тут же поздоровался он со мной.
Он звучал странно, или мне это показалось? Я знала, что мне не показалась его походка неуклюжей, когда он шел, сжимая и разжимая руки по бокам. Его голова была слишком опущена.
Я взглянула на Амоса и увидела, что он хмурится, глядя на своего отца.
— Ты в порядке? — спросила я, как только он вошел в гараж.
— В каком-то смысле да, — сказал он определенно странным и напряженным голосом, который встревожил меня еще больше.
Я встала. — В чем дело?
Тогда он поднял голову. Тонкие морщинки, отходящие от уголков его глаз, были глубже, чем обычно, когда он сказал:
— Аврора… Мне нужно поговорить с тобой.
Кто-то намеревался серьезно поговорить, называя меня по имени.
— Ты меня пугаешь, но ладно, — медленно сказала я, взглянув на Ама. Он с опаской смотрел на нас обоих.
Эти серые глаза смотрели на меня, когда он очень нежно взял меня за руки.
— Давай зайдем внутрь.
Я кивнула и позволила ему провести меня через двор и вверх по лестнице на террасу. Только когда мы вошли внутрь, я поняла, что Ам следует за нами.
Роудс, должно быть, тоже только что это заметил, потому что остановился.
— Что? Ты меня тоже пугаешь, — сказал подросток.
— Ам, это личное, — серьезно сказал он, с тем же ужасно серьезным выражением лица.
— Ора, тебе же все равно, верно?
Что я собиралась делать? Сказать “нет”? Сказать ему, что я ему не доверяла?
— Всё нормально. — Я сглотнула, прежде чем посмотреть на мужчину, который уговорил меня вернуться в свою комнату и поспать в его постели прошлой ночью. — Ты не собираешься разбивать мне сердце или что-то в этом роде, верно?
Роудс склонил голову набок, и его горло сжалось, напугав меня еще больше. Его глаза, однако, были совершенно поражены.