Примерно через час мы наконец остановились на вершине холма, и он расстелил брезент поверх снега и жестом указал мне садиться на него. Едва я это сделала, как он занял место рядом со мной и сказал своим хриплым голосом:
— Ты же знаешь, меня не было рядом ни на одном из первых выступлений Амоса.
Я скрестила ноги под собой и посмотрела на Роудса. Он сидел, вытянув перед собой свои длинные ноги, закинув руки на несколько дюймов позади себя, но самое главное, он смотрел на меня. Солнечный свет отражался от его прекрасных седых волос, и я не могла представить себе ни одного мужчину, которого я когда-либо видела, более красивого, чем он.
На самом деле он был лучшим, и от этого у меня болело в горле, но не в плохо смысле.
— Меня не было рядом при его первом слове или в первый раз, когда он начал ходить. В первый день, когда он пошёл в туалет самостоятельно или в первую ночь, когда ему больше не требовалось спать в подгузниках.
Потому что он отсутствовал, живя на побережье. Далеко от Колорадо.
— Ам не помнит, а даже если бы и помнил, не уверен, что его это волновало бы, но раньше меня это очень беспокоило. Это все еще беспокоит меня, когда я думаю об этом. — Морщины на его лбу углубились. — Раньше я посылал им деньги — Билли и Софи. На вещи, которые ему могут понадобиться, хотя они оба сказали, что они у них есть, но он тоже был моим. Я приходил к нему в гости при каждом удобном случае. Каждый отпуск, каждый раз, когда появлялась возможность, даже если это было только на один день. Они сказали мне, что я делаю достаточно, сказали, что мне не нужно об этом беспокоиться, и, может быть, так оно и было, но не для меня. Ему потребовалось почти четыре года, чтобы начать называть меня папой. Софи и Билли поправляли его каждый раз, когда он называл меня Роусом — он не мог выговорить Роудс, — но ему потребовалось много времени, чтобы начать называть меня как-то иначе. Раньше я завидовал, когда слышал, как он называет Билли папой. Я знал, что это глупо. Билли был с ним всё время. Но всё равно это было как-то больно. Я посылал ему подарки, когда видел что-то, что могло бы ему понравиться. Но я всё ещё пропускал дни рождения. Я пропустил его первый день в школе. Я всё пропустил.
Роудс остановился на секунду, прежде чем продолжить:
— Летом, когда ему было девять, он жаловался на то, что они собираются навестить меня вместо того, чтобы «развлечься». Это также задело мои чувства, но в основном заставило меня ощущать вину. Вину за то, что меня не было рядом достаточно. Вину за то, что недостаточно старался. Я хотел видеть его. Я все время думал о нем. Но я не хотел уходить из флота. Я не хотел возвращаться сюда. Мне нравилось иметь что-то надежное в своей жизни, и в течение долгого времени это было моей карьерой. И от этого я чувствовал себя еще более виноватым. Я не хотел отказываться ни от того, ни от другого, даже когда я знал, что важнее, что действительно имеет значение, и это мой сын, это всегда будет он. Я думал, что этого достаточно. Я думал, что знание этого будет достаточно.
Роудс выдохнул, прежде чем взглянуть на меня, часть его рта немного приподнялась в манере, которую я слишком хорошо знала.
— Часть меня надеется, что я все уладил с ним. Что будет достаточно того, что я сейчас здесь, но я не знаю, будет ли это так. Я не знаю, оглянется ли он как-нибудь в прошлое и подумает, что я был его отцом наполовину. Что он не важен для меня. Вот почему я пытаюсь, по крайней мере, знать, что я сделал. Что я сделал всё, что смог придумать, чтобы быть рядом с ним, но откуда мне знать, верно? Может быть, он будет стариком, когда решит это. Возможно, нет.
Роудс продолжил:
— Моя мама даже не пыталась быть хорошей мамой. Я не могу вспомнить ни одного положительного воспоминания о ней. Думаю, мой старший брат может, возможно, и тот, что сразу после него по возрасту, но не более того. Я никогда не буду оглядываться назад и думать о ней с любовью. Я не чувствую, что я что-то упустил с ней, и это дерьмово. Мне жаль ее за то, через что ей пришлось пройти, но я не просил о ее любви ко мне. Но Амос, я просил. Я хотел его любви. Я хотел сделать бóльшее, чем то, что было у меня.