— Не так сильно, как ты напугала меня в тот день, когда кричала во все горло посреди ночи из-за милой маленькой летучей мыши.
— Милой? Ты под кайфом?
Его смех заставил мое сердце биться чаще.
Я наклонилась поцеловать его, этот нелепый рот открылся, и он глубоко поцеловал меня в ответ. Мы отстранились, и я улыбнулась ему, когда он посмотрел на меня с нежностью, но в тот момент, когда он это сделал, его глаза метнулись в зеркало заднего вида.
— Ты в порядке? — спросила я.
Рот Роудса сжался.
— Я думаю, что кто-то следит за нами.
Я повернулась на сиденье, чтобы посмотреть в заднее окно, но ничего не увидела.
— Ты так думаешь? Почему?
— Да. Это черный внедорожник. Я заметил его, когда мы съезжали с подъездной дорожки. Он приближался к нам и почти сразу развернулся. С тех пор он преследует нас, — объяснил он. — Может, это и совпадение, но не похоже.
Я коснулась его руки.
— У меня нет преследователей. У тебя?
Это заставило один уголок его рта приподняться, и в то же время его пальцы приземлились на мои.
— Никого из тех, кого я знаю. Держись поближе, ладно?
Я согласилась, и мы вышли. Погода сменилась, стало больше теплых дней, но я все еще была в пуховике — мандариновом, который он подарил мне на Рождество, в котором, по его словам, я выгляжу как гуляющее солнышко. Роудс обогнул капот и подошел к тому месту, где я ждала его посреди парковки. Он перекинул руку через мое плечо и удерживал рядом с этим длинным телом, которое заставляло меня думать о безопасности, доме и любви.
Но в основном о будущем.
Для такого тихого, замкнутого мужчины он не скупился на свою привязанность. Часть меня думала, что он знает, как сильно я нуждаюсь в этом, и поэтому он одаривал меня этим всем вокруг. Я даже иногда замечала, что Ам выглядел немного забавно, когда отец в случайный момент клал руку на его плечо или говорил, что гордится им за самые маленькие вещи.
Я так люблю его.
И я полностью уверена в том, что он медленно перетаскивает мои вещи к себе домой. Я не была уверена, пытается ли он быть подлым или просто даёт мне возможность привыкнуть к этой мысли, но это заставило меня замереть, когда я заметила, что там появляются маленькие вещи, которые я не приносила сама. Он редко использовал слово на букву «Л», но в этом не было необходимости. Я знала, что он чувствует, как знала свое имя.
И это было именно то, о чем я думала, когда услышала вещь, которую я когда-либо ожидала в своей жизни.
— Роро!
Мой мозг мгновенно узнал голос, но моему телу и нервной системе потребовалась секунда, чтобы наверстать упущенное. Принять.
Но я не замерла.
Мое сердце не начало бешено биться.
Я не начала сразу потеть или нервничать.
Вместо этого первым сбавил скорость Роудс. Как только мы перебрались через бордюр и оказались на тротуаре, расположенном вокруг школы, он остановился и медленно развернул нас. Он, казалось, понял, что «Роро» — это обращение ко мне, я понятия не имела, но он понял.
И я была почти уверена, что мы оба заметили фигуру, которая бежала через парковку с огромным мужчиной позади него.
Мои глаза последними сообразили, кто назвал мое имя.
Каден. Со своим телохранителем Морисом, который бежал следом за ним. Я плохо знала Мориса, его наняли прямо перед тем, как меня выгнали, но я все равно узнала его.
В громоздкой куртке и джинсах, на которые, держу пари, он потратил тысячу долларов, подбежал мужчина, с которым я потратила впустую четырнадцать лет своей жизни.
Как, черт возьми, он узнал меня, когда я позволила своему натуральному цвету волос снова полностью отрасти, я понятия не имела. Может быть, его мама сказала ему. Может, Артур или Симона.
Он выглядел как всегда. Состоявшийся. Красиво одет. Свежий и богатый.
Но как только он подошел ближе, я заметила мешки под его глазами. Это были не обычные синяки, как у остальных людей, но для него они были чем-то особенным. Что-то в его выражении тоже было тревожным.
Черный внедорожник, который заметил Роудс ранее. Это был его. Я просто знала это.
— Мне жаль, Роудс, — прошептала я, чуть прижавшись к нему, пытаясь сказать ему, что мне нужен именно он — тот, ради которого я здесь.
Я знала, что Роудс знает, кто он такой.
— Ангел, тебе не о чем сожалеть, — ответил он, когда Каден фыркнул и замедлил шаг, приближаясь.
Он смотрел на меня широко раскрытыми светло-карими глазами, тяжело дыша.
— Роро, — сказал он так, будто я не слышала его в первый раз.
Рука на моем плече появилась из ниоткуда, когда я спросила Кадена так, как будто он был покупателем, которому мы запретили посещать магазин: