— Ты Аврора? — спросил незнакомец. Это был другой мужчина.
И боже мой, этот парень тоже был красив. Его кожа была невероятного молочно-коричневого оттенка, высокие и круглые скулы, его короткие волосы были темно-черными. Должно быть, это дядя Амоса.
Я кивнула ему, оторвав взгляд от него всего, чтобы просто сосредоточиться на его глазах.
— Да, Джонни?
— Ага, — согласился он, прежде чем повернуться к женщине и сунуть ей телефон. — Я дядя Амоса. У меня есть информация о его страховке. У меня есть доверенность на принятие медицинских решений до тех пор, пока это не сделает его отец, — быстро отбарабанил он.
Я сделала шаг в сторону и увидела, как он ответил на несколько вопросов женщины, а затем что-то заполнил на планшете. Стоя там, я узнала, что Амоса зовут Амос Уорнер-Роудс. Ему было пятнадцать, и его контактным лицом на случай экстренной ситуации был его отец, хотя по какой-то причине у его дяди была медицинская доверенность. Сразу после этого информационного сброса я отступила назад и направилась к Амосу, который снова был в том же положении, в котором я его нашла: стонущим и потеющим, бледным и ужасным.
Я хотела похлопать его по спине, но держала руки при себе.
— Эй, твой дядя здесь. Они должны прийти за тобой через секунду, — тихо сказала я ему.
Его «хорошо» звучало так, словно исходило из какого-то глубокого темного места.
— Ты хочешь вернуть свой телефон?
Он наклонил голову дальше к коленям и застонал.
Именно тогда кто-то в халате вышел с инвалидной коляской. Я все еще держала телефон Амоса, когда его вывезли из зоны ожидания, а дядя последовал за ним.
Должна ли я… уйти?
Могут пройти часы, прежде чем они точно узнают, что случилось, но… я привела его сюда. Я хотела убедиться, что с ним все в порядке; иначе я бы не спала всю ночь, беспокоясь. Я отогнала машину, пока ее не отбуксировали, и села ждать.
Прошел час, а ни дяди Амоса, ни его отца не было видно. Когда я пошла спросить сотрудницу на стойке регистрации, могу ли я получить новости, она прищурила глаза и спросила, член ли я семьи, и мне пришлось отступить, чувствуя себя преследовательницей. Но я могу подождать. Я буду.
Я только вышла из уборной почти через два часа после того, как попала в отделение неотложной помощи, и направилась к своему месту, когда двери, ведущие наружу, открылись, и в комнату ворвалась огромная гора мужчины.
Второе, что я заметила, была его униформа, которая, казалось, облегала множество впечатляющих мускулов и костей. Его пояс был туго обтянут вокруг талии. Кто-то заслужил освистывание.
Что там было с мужчиной в форме, я понятия не имела, но была уверена, что на секунду у меня потекли слюнки.
Плечи мистера Роудса казались шире, его руки под ярким белым больничным светом казались более мясистыми, чем под теплым желтым светом квартиры в гараже. Его хмурый вид придавал ему еще больше свирепости. Он действительно был большим, взрослым мужчиной. О господи.
Я сглотнула.
И этого было достаточно, чтобы его взгляд метнулся ко мне. Узнавание отразилось на его чертах.
— Привет, мистер Роудс, — сказала я, когда те ноги, которые были такими же длинными, как я помнила, начали двигаться.
— Где он? — спросил мужчина, с которым я дважды разговаривала, и его голос звучал так же любезно, как и раньше. И под приятным я имела в виду совсем неприятный. Но на этот раз его сын был в больнице, так что я не могла его винить.
— Он в конце, — немедленно сказала я ему, позволив его тону и словам скользнуть по моей спине. — Его дядя здесь, Джонни? Он там с ним…
Одна большая нога в сапогах приблизила его ко мне. Его густые темные брови сошлись вместе, тонкие линии пересекали широкий лоб. Морщины вдоль его рта были глубокими, с хмурым взглядом, который мог бы сжечь волосы с моих бровей, если бы я не привыкла к тому, что мой дядя корчит рожи каждый раз, когда кто-то раздражает его.
— Что ты сделала? — спросил он своим властным, ровным голосом.
Прошу прощения?
— Что я сделала? Я отвезла его сюда, как сказала в своем голосовом сообщении…
Еще одна большая нога в ботинке шагнула вперед. Господи, он действительно был высоким. Я была пять футов и шесть дюймов (прим. приблизительно 168 см), и он возвышался надо мной.
— Я специально сказал тебе не разговаривать с моим сыном, не так ли?
Он издевается надо мной?
— Ты шутишь?
Должно было быть так.
Это красивое лицо приблизилось ближе, его хмурый взгляд был просто злым.
— Я дал тебе два правила…