Я резко развернулась и выключила фонарик, когда свет от него попал ему на грудь. На нем была футболка. Его фары освещали его сзади, но мне было не так хорошо видно его лицо.
Был ли он злым? Он собирался выгнать меня?
— Это я, — я пыталась не сглотнуть. — Могу я чем-нибудь помочь?
— Спасибо за то, что ты сделала, — был его ответ, заставший меня врасплох.
Ох.
— Без проблем, — сказала я затененной части его лица. Он остановился всего в нескольких футах от меня, скрестив руки на груди, я была почти уверена в этом.
Он не звучал злым. Это было хорошо. С другой стороны, он понятия не имел, что я только что вышла из его дома.
Он сделал еще один шаг вперед, но я все еще не могла его хорошо разглядеть, только общую форму его фигуры, такую широкую вверху и узкую в бедрах. Он ходил в спортзал? Здесь был только один зал в городе. Он должен был ходить. Никто не выглядел так естественно.
Глубокий вздох мужчины заставил меня попытаться вглядеться в его лицо.
— Слушай…. — Он, казалось, боролся сам с собой, его тон был таким же суровым, как и в первый раз, когда я услышала его. — Я твой должник. Ам рассказал мне, что случилось. — Его выдох был громким, но ровным. — Я не могу отблагодарить тебя в достаточной мере, — пророкотал он своим жестким голосом.
— Не стоит благодарности. — Чем меньше я скажу, тем лучше.
Еще один выдох.
— Я твой должник. По-крупному.
— Ты мне ничего не должен.
Затем еще один вздох:
— Должен.
— Нет, я обещаю, что не должен, — парировала я. — Пожалуйста, правда, ты не должен мне ничего. Я просто рада, что смогла помочь, и что Амос в порядке.
Он так долго ничего не говорил, что я отчасти и ожидала этого, но что он сделал, так это ещё один шаг вперед, затем ещё один, пока не встал ближе, опустив руки. Он был так близко, что я могла еще раз хорошенько рассмотреть его невероятное лицо. Твердые, резко очерченные черты его лица были напряженными. Он был в джинсах, а на его футболке была рыба.
Ему определенно было за тридцать. Может, начало сорока.
Отличная середина тридцати, возможно, начало сорока. Бьюсь об заклад, он просто поседел молодым. Это случалось. Я знала одного певца, который к двадцати семи годам стал полностью седым.
И его возраст меня не касался.
Были и другие вещи, о которых мне нужно было беспокоиться, и я могла бы покончить с ними. Он все равно узнает, и если он будет чувствовать себя в долгу передо мной, возможно, он простит меня и не выгонит. Я могла только надеяться.
— Я была у тебя дома действительно недолго, Джонни впустил меня. Я просто хотела проверить твоего сына. Я стояла в дверях и была там только минут десять, если что. Джонни был там все это время. Пожалуйста, не сердись.
Опять же, он не ответил достаточно быстро, чтобы я почувствовала себя лучше. Он просто… смотрел на меня. Я не могла видеть цвет его глаз, но я могла видеть белки по краям.
Вот до чего доводила меня моя честность, и я съёжилась.
— Я не злюсь, — медленно сказал мой домовладелец, прежде чем снова выдохнуть. Его ворчащий голос все еще был жестким, но что-то в его чертах лица, казалось, смягчилось на микроскопическую величину. — Я твой должник. Я ценю то, что ты сделала. Я не знаю, как я тебе отплачу, но я что-нибудь придумаю.
Он сделал еще один глубокий вдох, и я напряглась.
— Я… прости за то, как я обращался с тобой здесь.
Он извинялся. Передо мной. Пора бить тревогу.
— Все в порядке, — сказала я ему. — Если я придумаю что-то, что мне нужно, я скажу. — Затем пришла моя очередь колебаться. — Если вам двоим тоже что-нибудь понадобится, дай мне знать.
Я буду здесь, пока я… пока смогу быть здесь. Потом я вспомнила кое-что.
— Могу я задать один вопрос? Знаешь, просто чтобы я знала. Сколько человек живет с тобой в доме?
Я могла сказать, что он внимательно наблюдал за мной, прежде чем он ответил:
— Только Амос и я.
Именно то, что я думала.
— Понятно.
По крайней мере, он не выгнал меня. Поскольку он не сделал этого, я собиралась воспользоваться этим.
Я протянула к нему руку, и большая холодная рука скользнула в мою, крепко и медленно пожав ее.
Я улыбнулась ему. Он не улыбнулся в ответ, но это было нормально.
Прежде чем он успел передумать и выгнать меня, я попятилась.
— Спокойной ночи, — крикнула я и проскользнула в квартиру, включив свет и закрыв замок, прежде чем взбежать по ступенькам.
Через окно я наблюдала, как мистер Роудс паркует «Бронко» на свое обычное место перед домом. Он открыл пассажирскую дверь и вытащил два белых пакета с выбитым на них названием одного из двух заведений быстрого питания в городе. Затем я продолжала наблюдать, как он вошел внутрь.