Однако теперь рот мистера Роудса скривился в одну сторону, и он пронзил меня своим серым, почти лиловым взглядом.
О чём он думал?
— Ты уже нашла, где остановиться? — наконец спросил он своим хриплым, серьезным голосом.
— Ещё нет.
Эти глаза продолжали прожигать во мне дыру, прежде чем он, наконец, выдохнул так резко, что я не была уверена, хорошо ли то, о чем он думал. Потом он снова меня удивил. Шокировал, честно говоря.
— Если хочешь, квартира в гараже твоя.
Я не хотела задыхаться, но я сделала это.
— Правда?
Он не прокомментировал мое волнение, но его руки легли на узкую талию, спрятанную под футболкой и джинсами, которые были на нем, и опустил подбородок.
— Арендная плата составляет половину того, что ты заплатила. Никаких гостей. Ты должна смириться с тем, что Амос играет на своей гитаре в гараже.
Да!
— Я не позволю ему играть допоздна, но он любит оставаться там после школы до вечера, — продолжал мой домовладелец. Его выражение лица было таким сугубо деловым, я знала, что он серьезно относится к каждому слову, и полностью осознавала, что на самом деле он не собирался позволять мне остаться, но он пошел против своей интуиции и продлевал мое пребывание… по какой-то причине.
Я точно знала, каково это, когда решение дорого тебе обходится. Это было нелегко.
Я собиралась сказать себе, что именно поэтому сделала шаг вперед и обняла его. Вокруг верхней части локтей, которые были согнуты по бокам, прижимая его руки к его рёбрам, потому что я застала его врасплох и не дала ему возможности собраться, мои ладони встретились где-то на его спине. Я обняла его. Я обняла этого мужчину, который едва меня выносил, и сказала:
— Большое спасибо. Я бы хотела остаться. Я буду платить каждый месяц и никого не буду приглашать. Пока что мои единственные друзья здесь — Клара и мистер Нез.
Все его тело напряглось под моими руками.
Это был мой сигнал. Я мгновенно отпрыгнула назад и дважды ударила кулаком в воздухе.
— Спасибо, мистер Роудс! Ты не пожалеешь!
Я не думаю, что воображала, как расширились его глаза в какой-то момент, но я определенно не воображала то, насколько жестким был его голос, когда он чуть не заикался:
— Не стоит… благодарности?
— Что бы ты предпочёл? Чек об оплате? Наличные? Денежный чек?
Его встревоженное лицо никуда не делось. Как и его резкий тон.
— Любое.
— Большое спасибо. Я заплачу тебе за день до окончания этого срока аренды и буду продолжать платить в тот же день.
Подождите.
— Как долго я могу оставаться?
Его закрученные густые ресницы упали на глаза. Он не вникал так далеко в нашу ситуацию, и я могла сказать, что он обдумывал.
— Пока эта договоренность не перестанет работать или ты не нарушишь правила, — казалось, решил он.
Это не был конкретный ответ, но я могла с этим смириться.
Конечно, я только что обняла его, но все равно протянула руку между нами. Его взгляд перескакивал с меня на мою руку и снова на мое лицо, прежде чем он взял ее. Его хватка была твердой и отрывистой, руки сухими.
И большими.
— Спасибо, — снова сказала я ему, чувствуя, как во мне пульсирует облегчение.
Он опустил щетинистый подбородок.
— Арендная плата будет для Амоса.
Мысль, которая пришла мне в голову, когда мы с Амосом ехали в машине по дороге в больницу, снова всплыла, и я на секунду заколебалась, размышляя, делать ли предложение, но все равно сделала это, потому что чувствовала это правильным поступком.
— Послушай, я, вероятно, могу сделать ему скидку на его гитару в зависимости от того, какую он решит купить. Не могу обещать, но могу попробовать. Дай мне знать.
Его брови сдвинулись ближе, губы снова скривились, но он кивнул.
— Спасибо за предложение. — Он выдохнул, на этот раз намного медленнее и спокойнее, и я посмотрела на его полный рот. — Я все еще злюсь на него за то, что он действовал за моей спиной, и он остаётся быть наказанным еще несколько месяцев, но если ты будешь рядом после этого… — Он склонил голову набок.
Я ухмыльнулась.
— Он сказал мне, чего хочет. Я помогу тебе, только дай мне знать.
Выражение его лица стало подозрительным, но он опустил подбородок.
Я улыбнулась.
— Самый лучший день. Большое спасибо за то, что позволил мне остаться, мистер Роудс.