До того, как он выдал еще что-нибудь, я вернулась в дом, держась за свои достижения за день. Именно на этом я хотела задержаться. Не из-за его непонятно настроения.
Я подобрала гребаного орла и в одиночку построил свой собственный домик для летучих мышей. Я научилась пользоваться дрелью. Это была победа по всем фронтам. И это было что-то. Что-то большое и красивое.
Следующее, что я знала, я собиралась ловить летучих мышей голыми руками. Ладно, на самом деле этого никогда не должно случиться, но прямо сейчас я чувствовала, что могу сделать все, что угодно.
Кроме того, чтобы понравиться моему соседу, но это было нормально.
Это действительно было так.
Глава 14
Я проснулась от стука.
Громкого, бешеного стука.
— Ора! — раздался очень знакомый голос.
Я моргнула и села.
— Амос? — крикнула я в ответ, поднимая телефон с того места, где оставила его лежащим на полу, подключенным к сети. На экране было семь утра.
В мой выходной. Воскресенье.
Какого черта я проснулась так рано? Он буквально трижды сказал мне, что обычно не спит всю ночь, играя в видеоигры, и не просыпается до часу, если его отца нет дома. Это рассмешило меня.
Закинув ноги за края кровати, я снова крикнула:
— Амос? Ты в порядке?
Он ответил тогда, когда я схватила толстовку с того места, где оставила ее накинутой на один из стульев стола, и надела ее. Несмотря на то, что днем было тепло, некоторые ночи все же были прохладными.
— Ораааа! Да! Иди сюда!
Что, черт возьми, происходит? Я зевнула и взяла шорты для сна, которые также сняла прошлой ночью, надевая их, пока была наверху лестницы, прежде чем спустилась вниз как можно быстрее. Амос не был драматичным ребенком. Мы провели так много времени вместе за последний месяц, что я бы заметила это. Во всяком случае, он был чувствительным и застенчивым, хотя с каждым днем всё больше и больше выходил из своего пузыря рядом со мной.
По крайней мере, один из мужчин Роудсов так делал.
Отперев, а затем потянув на себя дверь, я уже косилась на него.
Всё ещё в пижаме — мятой футболке городской средней школы и баскетбольных шортах, которые, держу пари, он унаследовал от мистера Роудса, — он уставился на меня. На его щеке было пятно от слюни, и даже ресницы выглядели немного покрытыми коркой… Но остальная часть его бодрствовала. Встревоженная даже.
Почему он выглядел ошарашенным?
— Что случилось? — спросила я, стараясь не волноваться.
Он схватил меня за руку, что должно было быть знаком, потому что он терпел меня в тех редких случаях, когда я обнимала его, но сам никогда этого не делал, и начал тянуть меня вперед, к двери.
— Подожди, — сказала я, останавливаясь, чтобы надеть ботинки на полпути, и шаркая за ним. — В чем дело?
Малыш даже не взглянул на меня, продолжая вести меня к своему дому.
— Твоя… твоя подруга у меня дома, — выдохнул он.
— Моя подруга?
Какая подруга? Клара?
Именно тогда он оглянулся, и выражение его лица было почти обезумевшим.
— Да, твоя подруга. — Его горло пересохло. — Ты сказала кое-что, но я тебе не очень-то поверил тогда.
— Это грубо, — зевнула я, не понимая, о чем, черт возьми, он говорит, но соглашаясь с этим.
Амос проигнорировал меня.
— Но она внутри. Она стучала в дверь и звала тебя по имени, и на ней нет парика, но это она.
Парика?
Я потопала за ним по лестнице, слишком сонная, чтобы по-настоящему использовать свой мозг. Один из моих ботинок упал, и мне пришлось хлопнуть его по руке, чтобы он остановился, чтобы я могла натянуть его обратно.
— Она сказала, что готовит нам всем завтрак, так что я побежал сюда, чтобы забрать тебя, — он продолжал бормотать со скоростью мили в минуту, говоря быстрее, чем когда-либо. Больше, чем когда-либо. Он толкнул дверь и продолжал тянуть меня за собой. — Могу я рассказать Джеки? Папа сказал, что она может прийти на два часа, помнишь? Она будет плакать.
— Я не спала прошлой ночью, заканчивая книгу, Ам. Кто здесь? Клара? Почему Джеки будет плакать?
Он провел меня прямо в гостиную, прежде чем внезапно остановился.
— Это она, — прошептал он не очень благоговейно, а скорее… удивленно.
Я сузила глаза в сторону кухни, еще раз зевнув, и заметила угольно-черные волосы и стройное тело, стоящее перед плитой и что-то перемешивающее в стеклянной посуде.
Я не могла четко разглядеть черты женщины, но все, что мне потребовалось, это «Ора!» чтобы понять, кто она такая.