Как-то так я и попал в этот водоворот против своей воли. Не могу сказать, что недоволен, как ни крути — ко всему привыкаешь, и со стороны я веду самую обычную жизнь. Дольше всего торчу в порту, там приятнее… когда там не убивают… Там, знаешь ли, площадку для стрелок устроили. Чуть кому надо выяснить отношения — сразу в порт! А я и помогаю организовать, потому что… потому что мне деться некуда. И, к тому же, лучше пусть подобного рода вещи происходят в одном и том же месте, а не вспыхивают в разных точках города и пригорода.
Я бы любил этот порт… Речь, кстати, о том, что в Остии, если не знаешь… Очаровательное место, я с детства любил корабли и море, а эта пристань ещё и в какой-то мере мне принадлежит — что может быть лучше! Рано утром, когда вода спокойная, она приобретает всевозможные оттенки, которых даже словами не описать — и вряд ли наш глаз способен оценить всё это разнообразие, так, разве что слегка… Мне нравится вид, если стоять у колонны и смотреть на выстроившиеся ровными рядами мачты, они как будто подпирают небо. Туристов не много и не мало, зависит от времени года и популярности водного транспорта, но на берегу моря люди меняются в лучшую сторону, меня ни разу не раздражала толпа. Не считая одного… неважно. В общем, отличное место, если не знать, сколько крови проливалось на песке. Есть там одна насыпь, которую очень полюбили для таких вот встреч… Жили б мы на несколько веков назад — была бы приличная дуэль, а теперь что? Драка дворовых котов, не больше!
Впрочем, и дворовые коты бывают разные. Одни только шипеть горазды, другие глотку перегрызут — подчиняются, сам понимаешь, вторым. Так наше дружественное братство впервые объединилось с кем-то со стороны…
— Неужели местной мафии сил не хватило кого-то зарезать?
— Ох, как тебе сказать, не всё так просто и весело… Но нет, инициатива была не их. Захожу я в один прекрасный день в свою любимую арку между колоннами, — Луиджи улыбнулся своим воспоминаниям, глядя куда-то сквозь бокал, — там наш Дон стоит с лицом белее мела и молчит, а Рокэ подробно ему объясняет, на какую глубину Дона он может засунуть пистолет в случае отказа… Консильери, бывший консильери, ещё пытался что-то вякнуть, если не знаешь — это вообще-то его работа, переговоры всякие вести, ну так не вышло…
— Меня там не было, но вижу как наяву.
— Да, сцена потрясающая. Меня по всегдашней договорённости никто не трогал, а я слушал это всё и пытался не заржать. В общем, потом выяснилось, что Дон в молодости знал отца Рокэ — насколько я понял, не столько «знал», сколько «знал на собственной шкуре».
— Загадочные семейные приключения, — пробормотал Марсель, подпирая щёку рукой и глядя на разошедшегося рассказчика. Вот, считай, и киношку посмотрел.
— Ага, так и познакомились. С девочками проще, их никто ни к чему не принуждал. Юлия так и вовсе не в курсе, разве что слегка, вот Елена… Её не только театры вместо магазинов больше привлекают, но и бизнес вместо замужества… Вытянула из отца всё, что могла, а отец её осел в Милане и продаёт, покупает, продаёт, покупает…
— Покупает что?
Луиджи замялся, тяжело вздохнул и медленно-медленно выговорил:
— Не то, что продаёт. Я забыл… Но если бы ты меня не спаивал…
— Ты бы молчал тогда. Неважно, продолжай…
— Продаёт и покупает, — упрямо повторил Луиджи. Речь могла идти как об уникальных платьях, так и об акциях, главное — чтоб не о человеческих органах. — И не всегда честно. Ладно, так и быть, почти всегда — нечестно, зато бизнес процветает. Иногда приходится устранять конкурентов… Это, конечно, не политическое убийство, но денег у него и влияния теперь — ого-го… Так с нами познакомилась уже Елена. Как ты понимаешь, её никто не звал и ничего не сообщал, эта чудо-женщина сама всё выяснила и явилась посмотреть на «место встречи». Пришить клиента выпало Хуану, Рокэ и я болтались неподалёку и еле-еле её удержали… И знаешь, что же успокоило нашу бесподобную подругу? Не то, что мы не пустили её на место убийства, а то, что пообещали рассказать, как это происходит…
— Она прекрасна, — вздохнул Марсель и выпил за это. — Серьёзно, других таких нет. Я пробовал, я знаю.
— Да, — протянул Луиджи, внимательно на него посмотрел и ничего не добавил. — Гм, так вот… Что ещё… Держу пари, про себя Рокэ не сказал ни слова.
— Примерно так, но ты же понимаешь, что мне страшно интересно.
— Ну, ладно… Раз мне рассказал, не такие уж и секреты… Не знаю, откуда начать, но с себя не хочу начинать. В общем, если возвращаться к отсутствию выбора, если Рокэ решит выбраться из этого дерь…мового круга — ему будет труднее всех это сделать. Рядовой исполнитель ещё может выйти не вперёд ногами, ему же грозит унаследовать если не всю их сеть по найму, то как минимум местную её часть… У себя местную, я имею в виду.
— Почему мне кажется, что он это проверял?
— Потому что не первый день его знаешь… Проверял, давно, когда понял, что никуда не деться. Как он мне рассказывал, упрямо пытался вести нормальную жизнь — не столько не хотел убивать за деньги, на это ему было плевать, сколько не хотел быть похожим на отца и братьев, уже, к слову, покойных братьев (как ты можешь догадаться, умерли они не в своей постели). Действительно пытался, но ему не дали… — Луиджи помолчал и продолжил изменившимся голосом: — У тех, кто часто убивает или просто видит насильственную смерть, особый нюх на себе подобных. Рокэ и бровью не поведёт, если перед ним кого-нибудь разорвёт на куски, во всяком случае — сейчас, но он же и не станет добивать уже мёртвое тело, сбрасывать отрубленные головы в реку и всякое такое. Не делай такое лицо, ты думал, фильмы про преступников на пустом месте сняты? Так вот… В общем, всем было очевидно, что из него выйдет блестящий потомственный убийца, который будет работать чисто, аккуратно и без истерики. Некоторые всё-таки с ума сходят, когда получают в руки пистолет… Одного не учли — он этого не захотел.
— И что, заставили? — Марсель поймал себя на том, что совершенно не хочет знать, как.
— Угу. Радикальным методом, хотя и то мягко сказано. Рокэ было чуть за двадцать, он проигнорировал последний ультиматум, а на следующий день убили его невесту. Недвусмысленно дали понять, что нормальная жизнь — это для кого-то другого, мол, будь добр прекратить комедию и займись тем, чем должен…
Я бы ни за что не стал об этом расспрашивать, даже если бы что-то узнал, но так вышло в разговоре. Может, тебе уже говорили, что моя невеста тоже умерла, и тоже за несколько дней за свадьбы, но она утонула на круизном лайнере, путешествуя с родными. Я тогда чуть с моста не прыгнул, но мы все уже были знакомы, в каком-то смысле даже дружили, ну и все по очереди пытались меня остановить… Не помню, как мы к этому пришли, но выпивали точно — я тогда очень много пил, и Рокэ рассказал мне это всё… Знаешь? Не самая жизнеутверждающая история, строго наоборот. Но я хотя бы понял, что живут и не с таким.
Марсель представлял себе «отсутствие выбора» несколько иначе. Чем дальше в лес — тем грустнее, а главное — выхода и впрямь не видать, даже если прорубать его своими руками.
— Ну, это всё было давно, — наигранно улыбнулся Луиджи и прищурился на окно. — Ты глянь, уже совсем светло… Нам бы проснуться хотя бы к обеду, может, хватит?
— К какому нахрен обеду? Я до вечера даже пытаться не буду, — пригрозил Марсель. На том и порешили, впрочем, даже без предварительной договорённости он бы раньше и не встал.
========== Часть 6 ==========
Будь проклято… всё! А в первую очередь — собственная глупость. Похмелье похмельем, вот о чём Марсель напрочь забыл — так это о своей несчастной голове. Каждый раз, когда он упрямо и против воли всего сущего восстанавливал в памяти те или иные эпизоды, наутро настигала пусть и не мигрень, то максимально неприятная головная боль. А смешивать-то, мать вашу, зачем было?! Кто бы его вчера остановил…