Валяясь на кровати в гостевой комнате и мрачно ругаясь про себя, благо его никто не видел, не слышал и осудить не мог, Марсель припоминал, говорили ли что-нибудь по этому поводу врачи. А они говорили, и ещё как! Если уважаемый пациент решит со временем восстановить кусочки памяти, то ему следует делать это с осторожностью, так как любая перегрузка на повреждённые ткани чего-то, куда-то, он прослушал, в общем — башка будет трещать неизбежно.
Что он, что семья — все дружно махнули на этой рукой. Кто — Марсель? Что делать — восстанавливать, да ещё и решительно? Боже упаси, ему же будет просто лень! Да ни одному живому существу на этой планете не пришла бы в голову мысль, что Марсель добровольно кинется на поиски прошлого и, более того, не остановится после первой же мигрени. Как всегда, все кругом оказались правы, кроме него — не надо было лезть, тебя ж просили.
Час или полтора спустя полегчало, и он с недоумением пытался понять, почему так обозлился на окружающий мир. Сам виноват — и ладно, любая боль проходит, пройдёт и эта. Марсель с облегчением обнаружил в себе самого себя и решительно попытался встать, что, кстати, тут же вернуло его к мысли «не надо было лезть». За окном уже стемнело, надо же хоть поужинать в качестве завтрака…
Он нашёл в себе силы прийти в чувство и спуститься в гостиную, ну или куда там надо идти, чтобы встретить хоть кого-нибудь. Жилплощадь пустовала, но какие-то голоса доносились. Марсель доверился интуиции и пошёл на них, так что вскоре обнаружил диван, а на нём — Луиджи. Друг валялся на спине с отсутствующим лицом и, кажется, страдал.
— Доброе утро, — вежливо сказал Марсель, покосившись на часы. Восемнадцать сорок пять.
— Сгинь, — замогильным голосом ответил Луиджи, не поворачивая головы. — Доброе утро.
— А я всегда был за ЗОЖ, — светским тоном заметил Рокэ из своего кресла и красноречиво поднял бокал. — Ваше здоровье, господа.
— Ты-то? — простонал Луиджи и протестующе дёрнул ногой в его сторону. — Марсель, отдёрни шторы, пожалуйста, солнца уже нет…
Какие из штор, их тут море… Марсель честно прошёлся вдоль окон и отдёрнул всё, что их прикрывало. Это как любовницу раздевать, только окна. После чего без разрешения налил себе бокальчик, предварительно найдя его на кухне, и вернулся к остальным.
— Я жду отчёта. Вы вчера все сплетни пересказали или не успели? — поинтересовался Рокэ, ни к кому конкретно не обращаясь. Но Луиджи, вероятно, не собирался сегодня изображать любезного собеседника.
— Не знаю, где у этих сплетен край, но мне хватило, — ответил за него Марсель. — Любопытной кошке… дали кувалдой по башке.
— Современное переложение?
— В алкогольных реалиях.
— Смейтесь потише, сволочи, — снова подал голос Луиджи. — Я не кошка, но кувалда была щедрая. Нельзя столько пить…
— И это тоже, — Марсель подумал и решил поделиться своими соображениями. В конце-то концов, он тут меньше всех расположен к скрытности, ведь так? — У меня от такого количества информации голова треснет, прошу прощения за дурную отсылку.
— Поэтому тебе и не рекомендовали этой головой работать, — не преминул поиздеваться Рокэ. — Нас с Марианной не послушал — врача бы послушал.
— А ты откуда знаешь?
— Подошёл и спросил, чего тут знать? Просто дождался, пока твоих родных в палате не было.
— Поня-ятно, — протянул Марсель и загадочно замолчал. Или просто замолчал. Хотелось узнавать ещё, но он представлял, сколько ещё мелочей может вспомнить, и желание сразу куда-то пропадало. Разумеется, он всё выяснит или вспомнит до конца, только не сейчас. — Я, конечно, страшно любопытный… но не сегодня. А почему ты в таком приличном виде?
— Должен быть в неприличном? — осведомился Рокэ, одёргивая рукав пиджака. — Отец Елены устраивает выставку, открытие, к слову, через сорок минут. Все его любимые машинки, яркие лампы, обе дочери и, естественно, выпивка. Вам тоже можно, но что-то я не вижу энтузиазма…
— Передай им всем мои искренние сожаления, — недвусмысленно обозначил свою позицию Луиджи.
— Через сорок минут? А ехать долго? — Марсель не то чтоб сомневался, но смысл туда тащиться? С другой стороны, когда это он отказывался от подобных предложений? — А мне точно можно?
— Можно, одевайся. Через десять минут…
— Чего-о?
— Через пятнадцать. Только из уважения к количеству выпитого.
*
Благослови, Господь, таблетки от головы, иначе бы эти софиты стали последним, что Марсель видел в своей жизни. Три этажа огромных залов, просторных и почти без мебели, забитых дорогими автомобилями и не менее дорогими гостями. Тут и там курсировали официанты и официанточки, от количества местных и приезжих богачей в глазах рябило, и Марсель порадовался, что захватил с собой самое парадное, что у него было. Он мог себе позволить костюмчик и подороже, но терпеть не мог этих вычурных салонов… Главное — не выделяться из толпы своим внешним видом, а остальное приложится.
— Владелец выставки в курсе моего существования? — на всякий случай уточнил Марсель, пока они стояли чуть поодаль от ближайшей толпы, изучая столик с напитками.
— Вас друг другу представляли, — коротко ответил Рокэ, то ли увлёкшись винной картой, то ли не желая рассказывать больше. Марсель немного подождал, но никаких глюков, связанных с батюшкой Елены, не проявилось.
— На тебя там какой-то товарищ пялится, на пирата похож. Мне кажется, он не очень рад.
— Скорее всего, не кажется, — Рокэ обернулся, нашёл недовольную рожу в паре метров от стола, вежливо улыбнулся и отсалютовал бокалом. Недовольная рожа испугалась и отошла. — Его фамилия, кажется, Карбоне, и он не совсем пират — разве что в Интернете… Однажды ему пришлось попросить у меня помощи, а потом его заклятый враг попросил у меня помощи…
— Хочешь сказать, пришил у каждого по человечку?
— Как-то так. Но недоволен он не поэтому. При первой встрече я случайно назвал его Каброне… Между прочим, не смешно — мне пришлось объяснять, что на слэнге это не только «козёл» в отрицательном смысле, но и похвала. Было нелегко, но, как видишь, жив пока.
Марсель с трудом представил себе эту ситуацию, однако справился. Козёл-пират уже отошёл, так что можно было продолжить дегустировать. В чём прелесть таких мероприятий, если тебе не нужна машина, но ты случайно сюда попал — особая атмосфера светской вечеринки. Не всем такое нравится, но Марсель с самого детства постоянно попадал на подобные мероприятия, в основном благодаря семье, поэтому чувствовал себя в своей тарелке.
Ещё он умудрился встретить коллегу из отцовского филиала, тоже сюда приглашённого, и они быстренько обсудили планы и дела. Как хорошо, что теперь не нужно ехать в Трастевере. Он бы с удовольствием съездил, но ещё с большим удовольствием — послал к чёрту, так что сложилось крайне удачно. Можно сразу позвонить отцу, но поблизости показались дочери хозяина, а за ними — и он сам. Марсель напрочь забыл спросить, как зовут-то батюшку, и приготовился выкручиваться.
Хитрожо… просто очень хитрый товарищ, этот безымянный батюшка. Ведёт себя соответственно статусу, но видно, что умеет не только соответствовать. Чем-то на дядюшку похож, хорошо, что они не знакомы. Марсель убедился, что отец семейства знает его крайне поверхностно, и успокоился — никаких подводных камней не будет. Эта уверенность пребывала с ним до тех пор, пока Фома (наконец-то его окликнули! Хоть бы кто имя на дверной табличке написал, уроды!) не предложил ему пройтись по галерее вдвоём.
— Оставляете меня без кавалера, отец, — возмутилась Юлия. — Марсель, ты же не против составить мне компанию на этот вечер?
— Конечно, не против. Более того, я должен был предложить это первым, — и в самом деле, сглупил, но уже поздно. Рокэ с Еленой стояли чуть поодаль, стоит признать, что они смотрелись потрясающе, как бы ни хотелось верить в обратное. Никакой чёрной зависти он не испытывал — не по характеру, да и, как ни крути, любил обоих, но всё же… — Пойдёмте, конечно, я с радостью прогуляюсь вместе с вами.