— Ты что, обиделся, что вытащили из дома на ночь глядя? Меня тоже вытащили, а мои косточки постарше твоих, мои ревматические. Чего молчишь?
— Жду приказа! — закатив от усердия глаза, отрапортовал Пашка.
— Какого?
— Открыть рот, гражданин начальник. Мне шеф строго-настрого наказал: без вашего приказа рта не раскрывать, дабы не обидеть большого человека по прозванию Юрский, который день и ночь защищает права народа. Надеюсь, большой человек на меня не обижен? Я сумел угодить начальству?
Майор рассмеялся. Что значит молодость — у парня хватает сил на розыгрыши даже после длинного и тяжелого рабочего дня. Впрочем, возможно, дело в характере. Пашкины хохмы славились на весь отдел.
— Большой человек вряд ли тебя заметил, но рот без приказа ты все-таки разевал, так что на повышение не рассчитывай.
— Да я ни слова не проронил! — возмутился Пашка. — Присваивайте капитана!
— А кто глазел, разинув рот, на одну особу женского пола?
— Ну, Александр Владимирович, это нечестно. На нее и вы глазели.
— Мне можно, я человек почтенный и приказа держать рот закрытым не получал.
— Ох, — вздохнул Пашка, вознаграждая себя за долгое молчание, — и откуда такие женщины берутся, как вы думаете, Александр Владимирович?
— Рождаются из пены морской.
— Никогда не поверю, чтобы она отравила мужчину. Зачем? Она и так добьется от любого всего, чего захочет.
— Зачем — правильный вопрос, — подтвердил майор. — Может, у тебя мозги быстрее вертятся? Зачем, по-твоему, кто бы то ни было отравил беднягу Карпова? Если, разумеется, предположить, что Лазарева в основном говорила правду.
— А вы думаете, она врала?
— Сомневаюсь. Она не дура и должна понимать, что завтра я сопоставлю ее слова с показаниями остальных. Поэтому уверен, что по основным параметрам… по тем, что поддаются проверке… она бы врать поостереглась. Послушать ее, у Карпова в помине не было врагов.
— Виновата женщина в красном платье, — безаппеляционно заявил Пашка. — Она нервничала и несла чушь.
— Если б все нервные и глупые бабы совершали убийства, у нас было бы слишком много работы. Нужен мотив.
— Любовь. Хотела увести Карпова от жены, да вышел облом.
— А этот, неадекватный вундеркинд Петухов? — напомнил Алферов. — По-моему, она нацелилась на него.
— Она могла нацелиться на нескольких сразу, с нее станется. И почему женщины так рвутся замуж? Если б не это, с ними вполне можно было бы иметь дело.
— Наверное, это охотничий инстинкт.
Пашка хмыкнул:
— Если бы я был дичью, то, увидев человека, сплошь обвешанного ружьями, драпанул бы со всех ног. Дичь надо выслеживать незаметно. Фигурка у этой Бальбух что надо, и мордашка ничего, но замуж ей не светит.
— Ну, не вся же дичь понимает, для каких целей служит ружье.
— Это да, сам замечал. Короче, если отравила не Бальбух, то тощая мегера. Вольская, правильно? Отравила и даже не нервничает, поскольку ей все как с гуся вода.
— Мотив?
— Ну… Карпов осмелился в чем-нибудь ей возразить, а она к этому не привыкла, вот и психанула.
— Мотив достойный.
— Но других-то не видать, — резонно возразил Пашка. — Придется, наверное, покопаться в биографиях. Тринадцать человек… Хоть у одного, да есть что-нибудь этакое за душой, это точно. Жалко, что Карпов без сознания, а его жена в отключке. А то рванули бы сейчас в больницу!
— А мне не жалко, — откровенно признал Алферов. — Я, знаешь ли, ночью люблю спать. Завтра, Пашка. Все завтра.
— Пораньше?
— Издеваешься? — возмутился майор. — Часом раньше, часом позже — для дела невелика разница, а для меня существенно. Тем более, в воскресенье.
— А если Карпов за этот час умрет?
Александр Владимирович пожал плечами.
— Во-первых, раз не умер до сих пор, то, полагаю, выживет. Во-вторых, если он действительно будет умирать, вряд ли станет отвечать на наши вопросы. А в-третьих, сомневаюсь, что от его показаний будет большая польза.
— Почему?
— Интуиция.
Пашка явно обиделся, и Алферов, немного подумав, объяснил:
— Если Карпов кого-то подозревает и захочет (и сможет) этим поделиться, то поделится с женой, а она передаст нам. Разве что его отравила она, что маловероятно. Впрочем, если это она, он наверняка об этом не догадывается. Лазарева заметила бы, если б отношения между ними испортились.
— Может, покрывает подругу? Из женской солидарности. Лазарева, она из тех.