— Настолько, — вздохнул майор, — что мне очень хочется взглянуть на ваши сегодняшние покупки.
Он помнил оброненную накануне вечером фразу, что в доме почти нет еды. В глазах собеседницы впервые мелькнул страх, и Алферову неожиданно стало ее жаль. Она держалась с удивительным достоинством.
Они прошли на кухню, открыли холодильник. В кастрюльке плескался диетический супчик для Вовочки, рядом стояла миска со свекольной икрой и лежал небольшой кусок вырезки.
— И это все? — уточнил Алферов. — Все ваши покупки?
— Я же говорила, что не делаю оптовых закупок.
Зазвонил мобильник. Майор выслушал сообщение без особой радости.
— А адрес «Гороховая, сорок два» вам ничего не говорит? — устало осведомился он. — Светлана Ильинична, вы же умная женщина. Стоит ли отрицать очевидное?
— Не понимаю, о чем вы, — вежливо возразила Юрская. — Почему сорок два?
— Потому что ваша машина почти час стояла у этого дома.
— Моя? Это точно?
— Точно. — Значит, там было удобно припарковаться. Я оставила машину и прошлась по ближайшим магазинам пешком, а на номер дома, естественно, не смотрела.
— Вы настаиваете на своих показаниях?
— Конечно.
— Очень жаль, Светлана Ильинична. Дело в том, что вас видели входящей в один из подъездов этого дома. И выходящей, впрочем, тоже. И во сколько, как вы думаете?
Света, кивнув, провела рукой по лицу. Рука не дрожала.
— Простите, Александр Владимирович. Было глупо врать. Но правде вы все равно не поверите. Она еще глупее. Да, я была сегодня в этом доме и в этом подъезде. Даже больше — я зашла в квартиру Славика и видела там его тело.
— Тело?
— Он был мертв, Александр Владимирович. Я клянусь вам!
— И что привело вас туда?
— Вот.
Юрская открыла сумочку, вытащила из нее сложенный листок и протянула майору. Это оказалась отпечатанная на принтере записка. «Если вы хотите получить про Майю Ананиашвили информацию, которая скомпрометирует ее в глазах вашего мужа, завтра с десяти до одиннадцати утра будьте в третьем подъезде дома по Гороховой 42, между четвертым и пятым этажами».
— Откуда это?
— Я нашла вчера вечером в кармане халата. После того, как все ушли.
— И вы провели целый час в подъезде?
— Да. Утром проводила Вову на работу, он, слава богу, уехал рано, помаялась немного и поехала. Когда зашла в этот подъезд, вспомнила, что здесь живет Славик Петухов. Я решила, Майя провела у него ночь и до одиннадцати должна выйти. Вова очень самолюбив, его бы это оттолкнуло. Но она не появилась, и в начале двенадцатого я подошла к его квартире. Дверь была отперта, я вошла, увидела тело, испугалась и поехала домой. Вот и все.
— У вас дома есть компьютер, Светлана Ильинична?
— Да. Вы думаете, я сама напечатала эту записку? — горько усмехнулась Света.
— Эта мысль возникнет у каждого.
— Именно поэтому я и не хотела говорить правду.
— Однако, боюсь, последнее тоже не говорит в вашу пользу. Крутая перемена показаний редко вызывает к подозреваемому доверие. И еще одно. Вы ведь знали, Светлана Ильинична, что в субботу пытались отравить вовсе не Карпова, а вашего мужа. Знали сразу, а перед нами изображали, что нет.
— Почему вы так решили? — почти спокойно поинтересовалась Юрская.
— Нам это известно, Светлана Ильинична.
Она пожала плечами.
— Я сразу увидела, что Вову что-то тревожит. Он так внимательно смотрел на стопки! А, когда он предложил взять на экспертизу их все, я поняла: он подозревает, что яд предназначался ему. Действительно, кому нужен Игорь… Но я боялась Вове навредить и поэтому молчала.
— Что значит — боялись навредить?
— Я должна была делать, как хочет о н. Раз он молчал о своих подозрениях, значит, надо было молчать и мне. Я ведь не знала, что он уже успел сказать вам о них. Вы не дали нам возможности переговорить наедине.
— И кто же, по-вашему, на него покушался?
Глаза Светы сузились, в них мелькнула ненависть.
— Майка обожает играть с огнем — но рискуют при этом всегда другие. Вот и доигралась. Полагаю, она счастлива. Сталкивать мужчин лбами — ее любимая забава, но впервые ей удалось довести дело до убийства. Леша Вольский или Снутко — я не знаю, кто. Скорее, Снутко. Леша всегда хорошо ко мне относился. Он не захотел бы так меня подставить. Когда я увидела, что Славик мертв, я сразу поняла, что меня подставили, Александр Владимирович. Я не виновата ни в чем!