— Ты не слишком обобщаешь? — улыбнулась Марина.
— Ну, знаешь ли… Просто, в отличие от тебя, не цепляюсь за иллюзии, а смотрю правде в лицо. Это куда безопаснее. Кстати, Маринка, я ведь достала тебе лекарства. Они в той комнате, в шкафу.
Марина, вскочив, бросилась в соседнюю комнату.
— Она больна? — испугался Алферов.
— Мама болеет. Марина — идеальная дочь.
— Не сомневаюсь. Марина вообще человек редкого благородства.
— Да, но хорошего я в этом не вижу, — резко возразила Майя. — Из-за этого чертова благородства она совершенно беззащитна перед жизнью. По виду не скажешь, но это так, и ей куда легче сделать больно, чем другим. Вот вам пример, Александр Владимирович. По молодости мы обе потеряли головы — вполне естественно для девчонок. Но я, посмотрев на Лешку вблизи, быстро признала свою ошибку, а Маринка пятнадцать лет хранила верность своему идиоту.
Майор вдруг разозлился.
— Не думаю, что Марина полюбила бы идиота, — холодно заметил он.
— Ну, не идиота, а гения — еще хуже. Да, он гениальный ученый, но это ничего не меняет. Такой же одноклеточный, как все мужчины. Будь она стервой, вертела бы им, как хотела. Но это так называемое благородство пятнадцать лет портило ей жизнь. Слава богу, сейчас все позади.
— Она его разлюбила?
Почему-то Алферову претила мысль, что Марина разлюбила человека, которому хранила верность пятнадцать лет. Однако и мысль о том, что она до сих пор его любит, тоже мало радовала.
— Он умер год назад.
В комнату влетела сияющая Марина, поцеловал Майю в щеку.
— Майка, я все аптеки обзвонила! Как тебе удалось? Сколько это стоит?
— Да иди ты! Еще я буду брать деньги за тети Лизины лекарства.
— Но…
— Будешь приставать, в следующий раз палец о палец не ударю.
— Тогда не буду приставать. Ну что, ничего интересного не вспомнила? — О чем? — удивилась Майя.
— О преступлениях.
— Ах, да. Короче, это не Снутко и не Вольский. И не Мишка Бальбух, разумеется. Эти трое не годятся.
— А кто годится?
— Вот Юрский сгодился бы, но он, к сожалению, вне подозрений. Зачем ему травить самого себя? Да и Игоря незачем.
— Вы так во всем уверены? — хмыкнул майор.
— Конечно. Я мужиков вижу насквозь. Впрочем… — Майя сняла очки и, расширив дивные глаза, пропела: — Я не знаю… я ведь такая наивная, а вы такой умный! Вы самый умный на свете!
Все трое дружно расхохотались.
На обратном пути Марина смущенно заметила:
— На Майку сегодня что-то нашло. А вообще, она удивительно хороший человек. Мы знакомы тридцать лет, и ни разу не было, чтобы она не поддержала меня в трудную минуту. Да, она способна… гмм… продемонстрировать свою власть над мужчинами, но… гмм… но плохого она при этом не хочет.
— Мужчин презирает, а на женщин плюет, — заявил Алферов, которому доставляло непонятное удовольствие вызывать собеседницу на возражения.
— Это не совсем так. Есть люди, которых она уважает, а пол тут не при чем. Кстати, раз Майка говорит, Снутко и Лешка не убийцы, значит, это правда. И Света тоже не убийца — это Я говорю. Она разбирается в мужчинах, а я в женщинах. Получается, преступление вызвано вовсе не ревностью и Майка ни в чем не виновата.
И Марина глянула на майора с такой радостью, что ему стало жаль снова ее дразнить.
— Ладно, Майя не виновата, а кто тогда виноват? Раз вы разбираетесь в женщинах, предлагайте кандидатуру.
— Не Лена. Не мы с Майкой. Не Оля Карпова, разумеется. Не Света. И, я бы сказала, не Надежда Юрьевна.
— Да? — удивился майор. — Вы ведь ее недолюбливаете.
— Если б я недолюбливала одних преступников, — усмехнулась Марина, — то была бы ангелом. Надежда Юрьевна прекрасно находит выход своим негативным эмоциям, стравливая людей. Я скорее представлю, что она доведет кого-нибудь до убийства, чем что совершит его сама. Хотя, если Юрский чем-то ей угрожал… Их что-нибудь связывало?
— Знакомство через Свету. Юрский отзывается о Павловой хорошо.
— Как и все. Нет, я не уверяю, что она заведомо не убивала. Значит, остаются она и Вольская. У Вольской есть мотив?
— Совершенно неадекватный совершенному преступлению. Мои люди побывали в диагностическом центре Вольской. Юрский был им недоволен, однако никаких серьезных обвинений там предъявить нельзя. Все у них в порядке, как, кстати, и в банке, где работает Павлова. С этой стороны Юрский ничем этим дамам не угрожал.