— В моей комнате кто-то был. Он взял мамино письмо.
— Что-то еще? — Айрис всерьез забеспокоилась.
Я задумался. Кажется, больше ничего не пропало. Но кому и зачем понадобилось это послание? Как он про него узнал, как проник в дом?
И тут на ум пришло другое содержимое конверта.
— Айрис, нужно кое-что проверить. Пойдешь со мной?
— Что случилось? Мне стоит переживать? — Бабушка в растерянности опустилась на диван.
— Не забудь пастилки, — без лишних вопросов наставница уже была готова к действию и направлялась ко мне.
Ментальная карта из письма возникла у меня в мыслях. Дверь в комнату с видом на космос снова отварилась. Вернее в то, что от нее осталось.
— Это что за руины? — Айрис прикрыла рот рукой, стараясь не закашляться от пыли и пепла, витавших в воздухе.
От стен практически ничего не осталось. Мебель нельзя было угадать даже по очертаниям. О книгах, альбомах и кассетах не было и речи. Сердце очень больно сжалось в груди. Все воспоминания о родителях были кем-то безжалостно уничтожены.
— Кто-то, кто был в моей комнате дома, нашел письмо от мамы, в котором лежала ментальная карта в эту комнату. Укромное местечко моей семьи. И зачем-то все здесь разрушил. Я ничего не понимаю.
— Мы не останемся переночевать у твоей бабушки. Уходим сегодня же, — железным тоном скомандовала Айрис.
— Почему? — Я не сразу осознал, из-за чего она отнеслась к ситуации с такой серьезностью.
— Тот, кто проник к вам в дом, во-первых, теперь знает, где ты живешь, во-вторых, тоже дверотль, в-третьих, явно не подружиться тебя ищет, а открыто желает зла, иначе не сотворил бы подобного. Так что, если дорожишь жизнью, лучше поскорее убраться оттуда, куда он может за тобой вернуться.
И не поспоришь. Бабушка точно не обрадуется, но так нужно.
Я окинул развалины комнаты взглядом на прощанье, похоронив воспоминания о ней в своем сердце, и мы оба вышли прочь.
Когда мы, практически бегством, вернулись в дом к Айрис, маленького духа в нем не было. Нужно бы уже придумать ему имя или кличку, для удобства.
Образ бабушки с разбитым сердцем не выходил у меня из головы. Как и очередная загадочная фраза, что она сказала на прощание:
— Найди свою двоюродную прабабушку. Если у тебя это получится, ты всегда сможешь быть в безопасности. Где, я не знаю. Но обратись к памяти предков, погрузись в себя, и возможно, ответы сами тебя найдут. — После чего дала мне в подсказку странный стеклянный шар, в котором был дом, внутри которого находился еще один, поменьше, скрывающий в себе еще более маленькую копию себя.
Всю ночь я вертел в руках этот загадочный предмет, пытаясь справиться с подступающей депрессией. Слишком много всего навалилось, и как разобраться с этим, не имею понятия. Мама, которую я давно похоронил даже в своем сердце, оказалось, где-то ждет меня. Врожденные способности, бесконечные миры, духи и пугающие призраки, поджидающие по ночам. Так еще и таинственный враг, преследующий меня. Все было бы намного проще, не получи я тогда письмо. Сейчас жил бы привычной спокойной жизнью, играл в игры и иногда делал домашку, даже не подозревая обо всех проблемах, навалившихся словно лавина. Я был в отчаянии. Конечно, всегда легче всего все бросить и спрятаться в зону мнимого комфорта. Может еще можно все вернуть, сбежав от Айрис, попросив бабушку переехать и никогда не говорить со мной о дверотлях, оставить маму лишь в воспоминаниях, как я и привык считать? Лицо расстроенной женщины, которая всю мою жизнь как раз и старалась огородить меня от этого гнета, снова появилось перед глазами. От жалости к себе, растерянности и беспомощности, я заплакал.
— Эй, — тихо и непривычно заботливо позвала Айрис, заглядывая в комнату, — я зайду?
Не дожидаясь ответа, наставница проскользнула внутрь и села рядом.
— Я понимаю, тебе сейчас нелегко. Это вполне нормально, учитывая все, что с тобой произошло. Наверное, тебя сейчас терзают сомнения, продолжить ли все это или бросить и сбежать, забывшись навсегда? Я, как твой наставник, не могу оставить это без внимания, но и принять решение за тебя тоже не могу. Зато в моих силах подкинуть тебе совет на размышление.
Я уткнулся головой в колени, чтобы немного спрятать смущение. Чья-либо поддержка сейчас нужна мне как никогда, поэтому уйти даже в мыслях не было. Периодически шмыгая носом, я слушал успокаивающий голос проницательной Айрис.
— Как прилежный ученик, ты, конечно же, помнишь все мои правила, типа никому не доверяй, думая своей головой, не сдавайся так просто, верь в себя и прочие. Но есть одно, самое важное, превосходящее все прочие по значимости. Я научилась ему только со временем, прожив ни одну жизнь. И в каждой из них оно неизменно работало, помогая найти выход из трудной ситуации. Что бы ни случилось, будь честен с собой. Это важно. Не имеет никакого значения то, как просят поступить окружающие — они не ты, не им жить твоей жизнью. Совершенно все равно на социальные и моральные законы, если они противоречат твоему внутреннему голосу, ибо они не слышат его, а ты — да. От любого решения зависит дальнейший ход твоей жизни. И как бы тяжело ни было это решение принять, спроси себя, к какому выбору лежит твое сердце. На каком из путей твоя душа не будет терзаться гнетом сомнений и сожалений. Именно этот путь, к которому где-то в глубине самого себя склоняет тебя внутреннее «Я», и является верным. Так что, просто прислушайся и при ответе самому себе будь честен. Ведь если сам не сможешь определиться с решением, в котором тебе будет комфортно и легко, никто не сделает этого за тебя.
Я не знаю, увижу ли тебя вновь сегодняшним утром, или это наш последний разговор. Но, какое бы решение ты не принял, надеюсь, оно принесет тебе облегчение. — Айрис погладила меня по спине, немного неловко потрепала волосы и вышла.
Я и сам не знал, что произойдет в ближайшем будущем. И до утра так и не заснул.
С рассветом в комнату заявился изрядно уставший за ночь дух-безбилетник. Пробежав по кровати, запрыгнув на шкаф и юркнув под стол, он так и не смог никого обнаружить. Не сильно обеспокоенный эти фактом, мистический зверек свернулся калачиком на подушке и сладко засопел.
***
Урок с кружкой оказался не единственным, на что сгодилась эта комната. Сейчас свет в ней уже не выключали. Рэй, растянув между стен сотворенный им же гамак, беззаботно раскачивался, наблюдая за Широй. Девушка сидела на полу, максимально сосредоточившись на воздухе вокруг и знаниях, которые получила. Рядом уже лежали кривоватая ложка, пара непропорциональных носков и около десятка полуквадратных мячей.
— Почему у меня не получается? Что не так? — Дверотль вложила в эти вопросы всю свою усталость, но, тем не менее, не теряла усердия.
— С симметричными и держащими строгую форму предметами всегда тяжелее всего. Мячи и шары, кубики, бриллианты. Со временем, ты и это освоишь. Нужно только научиться чувствовать гармонию в них.
— Кажется, сегодня мне самой уже не хватает гармонии. Сколько мы здесь? Часов семь? Я не жалуюсь, ты не подумай, но когда уже можно закончить? — Мяч в ее руках неуправляемо завертелся и превратился в тряпочку, словно воздушный шарик.
Окинув оценивающим взглядом результат ее творений, Рэй слез с гамака и к глубочайшему облегчению девушки произнес:
— Хорошо, достаточно на сегодня. Можешь в любое время и без меня приходить сюда тренироваться с тем, что сегодня освоила. Пойдем.
Стоило паре вернуться в отель, как Ширу настигло новое удивление: время в номере сдвинулось всего на пару минут, несмотря на то, что постояльцы отсутствовали несколько часов.
Предвосхищая вопрос, Рэй первым взялся пояснить этот феномен:
— Время в том мире идет в несколько раз быстрее, чем в этом. Вот и все.
— Серьезно? Почему ты мне раньше не рассказал? — Шира, забыв про усталость, метнулась к своей кровати за подушкой и одеялом.
— Что ты намерена делать?
— Останусь там как можно дольше, конечно же. В этой комнате буду и отдыхать, и тренироваться, не тратя настоящего времени. Нужно бы еще перекусить взять.
— Что значит «настоящего времени»? Ты неправильно поняла: время везде одинаковое, и проходит оно вполне себе по-настоящему. Отличия есть только при сравнении двух этих миров, — Рэй следил за каждым движением воодушевленной новой информацией девушкой.