— Если вы, юная леди, считаете, что меня так просто подловить, то ошибаетесь. Однако, и вправду, слишком огромен соблазн, и в этот раз я готов сделать исключение. Только ради великого меча, что не может быть отдан абы кому на волю случая. Этот ученик станет последним в моей истории. Обучив носителя владеть Вдохновленным, я смогу с гордостью уйти на покой, — старик выпрямился и отряхнулся. — Зови меня наставником, мальчик. И будь усерден в тренировках, я строгий учитель.
— Да, наставник. — Что-то в голове заставило меня поклониться, и я это сделал.
— Дайте мне минуту собраться, и можно приступать. Верно ли я понимаю: раз Ларген прислал, значит один из вас — путешественник между мирами?
Наставница кивнула.
— Тогда у меня будет условие, — ради этих слов старик прервал сборы и остановился. — Я настаиваю, чтобы тренировки проходили в Мирте.
Айрис сделала серьезное, мрачное лицо и настороженно переспросила:
— Вы уверены?
— Абсолютно. Это условие не обсуждается. Если бы вы прожили столько же, сколько и я, то не подвергали бы сомнению мое решение.
— Поверьте мне, я как никто другой вас понимаю. Значит, так тому и быть. Акито, тебе придется идти одному на этот раз. Нам с Рэвией туда путь заказан, поэтому вы с мастером будете только вдвоем. Справишься?
Я и не подозревал, на что соглашаюсь. Но выбора передо мной не стояло.
— Конечно, — слегка неуверенно кивнул я и погрузился в мысли старца, чтобы получить информацию о той загадочной локации, в которой мне предстояло обучаться.
Место, в котором мы с наставником оказались, было похоже на большую закрытую тренировочную арену, по краям от которой находились двери, ведущие в небольшие комнаты отдыха и прочие удобства.
— Ты приятно удивил меня, мальчик. Помимо того, что Вдохновленный выбрал тебя хозяином, ты еще и дверотлем оказался. Только вот не пойму. Лишь истинный потомок создателя реликвии может призвать это оружие.
Но как-то не похоже, чтобы в тебе текла демоническая кровь. Да и перьев за спиной тоже не видно.
— Думаю, это может быть как-то связано с тем, что моя мама — Парадокс. Не исключено, что она когда-то являлась участником тех далеких событий, — пожал я плечами.
— Тогда все ясно. И как же тебя звать?
— Я уже привык использовать имя Акито. — Хотя так и не был до конца уверен, какое из моих имен было первым, а значит, настоящим. Айрис вон, вообще, во всей этой истории перед принцессой Матильдой представилась.
— Учитывая обстоятельства, как наставник, я вправе наречь тебя новым именем. Отныне буду звать тебя Тору. Странник, в переводе с некоторых древних наречий. Носи его с честью.
Так вот оно что, — подумал я. — Мои родители были теми еще выдумщиками. Как забавно тогда все сложилось.
— Прежде чем мы начнем тренировки, ты должен поклясться, что без моего разрешения не покинешь этот мир и даже на минуту не посмеешь отлучиться прочь, в тайне или явно, сколь долго бы не длилось твое обучение. Иначе я никогда больше не буду зваться твоим наставником, а имя твое будет вовеки опорочено, суля стыд и позор везде, куда бы ни отправился.
— И как долго мы с вами будем в этом мире? — Слишком серьезную клятву просил от меня этот старик.
— Все зависит от твоего усердия, Тору. Ты должен помнить, что все это делается ради тебя.
Как-то уж очень туманно звучали его речи. Но разве я мог отказаться, опозорив себя, разочаровав Айрис и представ слабаком перед Рэвией? Ни в коем случае.
— Я клянусь. — Мы скрепили руки в подтверждение договора, и обучение началось.
Как только они остались вдвоем, Айрис предложила принцессе не тратить зря время и отправиться на прогулку в более привлекательное место, а также задуматься о ночлеге.
— А как мы узнаем, что Акито и мастер уже вернулись? Не лучше ли остаться там и подождать их?
— Они не вернуться раньше, чем через пару дней, так что не стоит беспокоиться об этом. Ты когда-нибудь пробовала мороженое? Я угощаю.
— Ого. Вы так хорошо знаете мастера. И нашли его каким-то загадочным образом, — девушка рассуждала на ходу, разглядывая новые диковинные пейзажи мегаполиса.
— Сама подумай. Если прожил всю свою жизнь в городе из стекла и хрусталя, а потом вдруг оказался вынужден доживать старость в этом бетонном захолустье, не будит ли сердце тосковать по блеску и прозрачности?
Рэвиа задумчиво и грустно кивнула.
— Вот именно. Однако хрусталя на помойке не сыскать, а вот зеркала — неплохой способ хоть как-то воссоздать привычный интерьер.
— Значит, — не умолкала принцесса, — мастер не по своей воле оказался здесь? Вы знаете, что с ним случилось?
— Боже мой. Ты еще любопытнее, чем Акито. Я снова, не умолкая, отвечаю на чьи-то вопросы. Подумать только. Вы друг друга стоите, — Айрис наигранно закатила глаза. А принцесса, наоборот, от такого контекста смущенно их опустила.
Не обратив на это никакого внимания, женщина продолжила:
— История, случившаяся с ним, действительно мрачная. Он был самым искусным мастером меча во всей империи и обучал только лучших из лучших. Когда-то давно знатный князь попросил мастера стать наставником для его сына. Хотя парнишка, надо отметить, был спесив и вспыльчив, часто задирался и очень мало пользовался головой, из-за высокого положения князя мастер не смог отказаться. Как только тот начал добиваться успехов, заносчивость его возросла до небес. И, к несчастью, однажды этот ученик устроил конфликт, в ходе которого развязал борьбу и убил единственного сына мастера. Тот был неутешен, и еще больше омрачало трагедию то, что он сам обучил негодяя владеть мечом. Полностью охваченный горем, мастер выследил мальчишку, оставшегося благодаря отцу безнаказанным, и отрубил его правую руку. Князь не стерпел подобного унижения и, используя все свои связи и власть, добился, чтобы судебный совет с позором изгнал мастера из империи, лишив его звания и статуса.
— Это просто ужасно, — расстроенным голосом прокричала Рэвиа. — Надеюсь теперь, когда он обучит Акито владеть Вдохновленным отчаянием, душа мастера хоть немного будет спокойна, и оставшиеся годы он проживет счастливо.
— Помнишь его условие? После того, как он перестанет быть наставником, дни жизни мастера уже будут сочтены. Он и так довольно стар, а по истечении срока обучения и вовсе придет к своему закату. Поэтому он и согласился взяться за наш случай, — с сожалением вздохнула Айрис.
— Неужели они будут заниматься так долго? — Принцесса смотрела широко распахнутыми и испуганными глазами. — То есть, я так долго не смогу попасть домой?
— Не переживай и просто доедай свое мороженое. Через два-три дня сама все поймешь. А пока давай заскочим в эту гостиницу, узнаем, нет ли свободной комнаты.
За эти три дня, которые они провели вместе, принцесса и Айрис успели о многом поговорить. Больше, конечно же, рассказывала женщина. Историй у Парадокса хватит на несколько лет непрерывных бесед. Со стороны могло показаться, что после жизненных уроков, раскрытых в повествовании Айрис, даже взгляд Ревимонты слегка изменился, начал по-новому смотреть на мир. Безусловно, можно сказать, что за эти три дня принцесса узнала о жизни больше, чем за все время, проведенное с наставниками во дворце.
— Кажется, нам нужен этот поворот, — сказала Айрис, ища дорогу до пристанища мастера. — Все верно, вон и зеркала. Почти пришли.
Как и в первый раз, они без труда попали внутрь полузаброшенного подвала, включили свет и стали ждать у закрытой двери. Никаких признаков того, что кто-либо возвращался сюда до них, посланий или знаков не было, поэтому Айрис еще раз убедила волнующуюся принцессу в том, что они ничего не пропустили.
— Я рада, что мы, наконец, снова встретимся с Акито, но я бы очень хотела после этого как можно скорее вернуться домой, — переживала Рэвиа. — Все-таки три дня — это огромный срок. И мой отец, наверняка, будет в ярости. Боюсь, я больше никогда не увижу солнечного света.
— Не волнуйся. Как только мы вернемся, устрой для меня личную встречу с ним, на которой я уж найду, какими словами убедить его не сердиться на тебя. Меня он точно послушает, — и Парадокс рассмеялась.